Слово «мизогиния» означает презрение, ненависть к женщинам. Происходит от древнегреческих «мизос» (ненависть) и «гине» (женщина). Впервые оно встречается у Гесиода (VII в. до н. э.) в поэме «Труды и дни», где женщина (Пандора) изображена как источник бед. По происхождению слова сразу понятно, что это явление уходит корнями глубоко в историю человечества.
Близкий по смыслу термин — сексизм. Он также обозначает предвзятое отношение и все практики дискриминации по принципу пола (sex). То есть — может касаться как женщин, так и мужчин. Однако чаще сексизм ассоциируется всё же с женщинами.
Мизогиния — специальный термин о ненависти именно к женщинам. Отсутствие аналога в сторону мужчин также сразу говорит о многом. У женщин есть название их истории угнетения. У мужчин — нет. Кто же главный носитель мизогинии? Да, именно мужчина. Причём он чаще всего даже и не знает, что такое мизогиния.
Мизогинный человек чаще всего попросту нечувствителен к проблемам женщин и не может отследить в своём поведении и словах те оттенки, которые воспроизводят пренебрежительное отношение к ним. Для него это часть коммуникативной и мировоззренческой нормы. А порой люди и совершенно осознанно прибегают к уничижительному отношению.
Татьяна Лобода
магистр социологии, психолог, преподаватель и эксперт «Психодемии»
«Мизогиния стала изучаться лишь с середины XX века благодаря феминисткам. Раньше это считалось нормой, и пережитки такого мышления сохраняются до сих пор. Давайте разберём: как распознавать и преодолевать мизогинию в жизни, что такое патриархат, почему феминизм — это не страшно».
Мизогиния проявляется в виде оскорбительных слов и шуточек, в неравных гендерных ролях в семье и на работе, в экономическом неравенстве, в образовании и науке. То есть она в своём масштабе пронизывает абсолютно всю жизнь: от микропрактик (когда коллеги общаются на работе, родственники что-то комментируют) до институционального притеснения (ограничения при приёме на работу, в научной карьере, в политической избирательной системе и так далее).
Рассмотрим проявление мизогинии в языке (оскорбления), в убеждениях, в образах в медиа, кино.
Мизогиния в языке
Язык — это не просто слова, а мощное оружие, которое может унижать и обесценивать. Когда мы используем мизогинные выражения, мы поддерживаем систему, где женщина — это всегда «что-то не то».
Возьмём обычные слова, которые все слышали (а кто-то из вас даже произносил сам):
- «Шлюха» — самое популярное оскорбление для женщин. Но почему мужчин за то же самое называют «мачо»?
- «Истеричка» — любая эмоция женщины сразу становится истерикой. Хотя мужчины злятся и кричат не меньше.
- «Блондинка» — как будто цвет волос влияет на ум.
- «Женская логика» — а мужская, получается, единственно правильная?
А знаете, что особенно обидно для женщины? Когда естественные вещи вроде ПМС используют как оскорбление. При этом никто не говорит раздражённому мужчине: «У тебя, наверное, тестостерон скачет!».
Эти слова кажутся безобидными, но именно они создают мир, где женщину всегда можно обесценить, указать ей место, заставить сомневаться в себе.
Мужские оскорбления (лузер, ничтожество ) связаны с неуспехом. Женские (стерва, истеричка) — с отклонением от нормы. Что самое унизительное для мужчины? Конечно, сравнение с женщиной («ты — как баба!»).
В патриархальной культуре мужественность — добродетель. Женственность — слабость. Если её хвалят за «мужественность», то его за «женственность» будут только унижать. Эти факты иллюстрируют системное обесценивание всего женского.
Даже оскорбляя мужчин, общество использует женское как уничижительную характеристику, подтверждая глубоко укоренённый сексизм.
Когда мизогиния маскируется под заботу
Коварная форма мизогинии — та, при которой дискриминацию маскируют под заботу о женщине. На деле же происходит подрыв авторитета и автономии. Есть стереотипное убеждение, что женщинам будто самим не разобраться, как им обходиться со своим телом, эмоциями, жизнью в целом. А мужчины, конечно же, знают как надо.
- «Тебе нельзя на вредное производство — повредишь материнству» — скрытый запрет на карьеру.
- Вместо борьбы с насилием звучит: «Не гуляй слишком поздно». Конечно, удобнее запереть женщин, чем наказывать преступников.
- «Ты слишком эмоциональна, чтобы руководить людьми» — так оправдывают отказ в продвижении.
- «Будь помягче, улыбайся» — требования соответствовать стереотипам.
- «Не красься ярко — спровоцируешь насилие» — классический виктимблейминг, при котором жертву обвиняют заранее.
Всё это — не забота, а контроль. Настоящая защита прав выглядит иначе: равные возможности вместо запретов, безопасная среда вместо комендантского часа для женщин, уважение к выбору вместо навязанных идеалов. Каждое общество должно стремиться к тому, чтобы женщинам доверяли принимать решения о своём теле, карьере и жизни.
Мизогиния в медиаконтенте
Медиа и поп-культура не просто отражают общество, но и формируют его нормы. Мизогиния проявляется через стереотипные образы, объективацию, обесценивание женских ролей и нормализацию насилия. Кино и клипы учат нас, что женщина – это либо награда для героя, либо украшение кадра.
В фильме «Трансформеры» камера задерживается на женских ногах, а Лару Крофт одевают в откровенный топ и микрошорты вместо практичной брони.
Женщинам дают стереотипные роли: «Принцесса в беде», «Мстительная бывшая» (почти любой фильм про развод) и тому подобное. Существует даже тест на гендерную предвзятость в художественном произведении — Тест Бекделл. В 2023 году только 57% фильмов прошли минимальный критерий: две женщины, разговаривают между собой, не о мужчинах.
Реклама запихивает женщин на кухню: «Мама лучше отстирает!», а мужчин – за руль: «Настоящий мужчина выбирает эту машину!».
Женщинам навязывают: «Будь красивой» (косметика), «Не показывай, что у тебя месячные» (прокладки).
В новостях пишут: «Женщина погибла из-за ссоры». Будто она сама виновата, а не убийца. Женщин-политиков в три раза чаще называют просто по имени, а мужчин – по имени-отчеству.
Опасным последствием мизогинии является нормализация насилия. Конструируется беззащитный образ женщины как награды. Трофея, который нужно завоевать. Формируется идея о сексуальной активности женщины как части её натуры (мол, они сами всегда привлекают мужчин, настроены на секс). Как следствие — женщины «сами виноваты» в том, что мужчины к ним «липнут».
Стереотипные роли закрепляют восприятие женщин как второстепенных, несерьёзных личностей, несамостоятельных без помощи мужчин.
Но мы можем это менять – критически смотреть контент и поддерживать проекты, где женщины не объекты, а личности.
Какова роль патриархата в укреплении мизогинии?
Патриархат — это система, где мужчины контролируют власть и деньги.Женщин же ставят на вторые роли. Чтобы это работало, существует мизогиния — убеждение, что мужчины от природы умнее и сильнее, а женщины должны быть покорными.
С детства девочкам внушают: «Будь милой, главное — удачно выйти замуж». В школе мальчиков хвалят за ум, девочек — за аккуратность. К шести годам девочки уже верят, что они менее способные (Science, 2017).
Во взрослой жизни женщинам говорят:
- «Терпи ради семьи» — оправдание насилия;
- «Родишь — поймёшь» — отрицание других целей;
- «Тебе бы замуж» — как будто это решение всех проблем.
Это история про предопределённость судьбы, в которой женщине уготована роль воспроизводительницы жизней. Вместе с тем она получает осуждение за другие выборы. Призыв быть (только) матерью и женой — не природа, а система, которую можно и нужно менять. Кстати, радикальный феминизм призывает именно к этому. Он говорит о ломке системы, в которой мужчины всегда у власти (патриархат), а не о том, чтобы сжить мужчин со света вообще. Последняя трактовка встречается нередко. И она ошибочная.
Последствия мизогинии
Мизогиния как явление — это далеко не только про сексистские шутки и стереотипы. Посмеялись и забыли? Нет. Мизогиния пронизывает разговоры, убеждения, нормы, ложится в основу системы воспитания, мировоззрения. В ту базу, исходя из которой люди принимают решения о приёме на работу, пишут законы, проводят медицинские исследования и так далее.
Последствия для женщины — реальны и ужасны: психологическое, сексуализированное и физическое насилие, недообследованность, «стеклянный потолок» в карьере и многое другое.
Как связаны мизогиния и насилие?
Во-первых, газлайтинг: женщин не учат распознавать сигналы своего тела и чувств. Наоборот, в них развивают навык гасить их и привычку сомневаться в себе. Им говорят, например: «Тебе показалось», «Ты слишком чувствительная». Женщин очень хорошо учат молчать, терпеть, смиряться, подстраиваться. Поощряют скромных и угодливых, гибких девочек.
В такой культуре очень трудно сформировать навык контакта с собой, с той зоной чувств, которая подаёт сигналы о том, что что-то не так.
Даже если сигнал удаётся распознать, каков дальнейший алгоритм действий? Обычно женщина даже и не знает. Кто учит девочку защищаться, царпаться, отбиваться?
Во-вторых, невидимость данной проблемы. Она ведь связана с женщинами, а в традиционных обществах эти темы считаются менее важными, воспринимаются как надуманные, или их не слышно вовсе. Кто будет говорить за женщин?
В публичном пространстве у правозащитниц часто нет реальной власти, ведь они предлагают пересмотреть легитимность мужчин на насилие. Это воспринимается как подрыв традиций. Ведь если тема насилия будет подниматься регулярно, открыто, женщины смогут свободно жаловаться, бороться, разводиться. Всё это расшатывает основы патриархата: «Сейчас женщина не готова терпеть побои, а дальше что? Захочет идти в образование и карьеру? А рожать и готовить кто будет? Нужно вернуться к корням!».
В 2025 году в России до сих пор нет отдельного закона о домашнем насилии, с одной стороны. С другой — нет доверия к полиции, также активно воспроизводящей мизогинию: «Как это — изнасилование в браке? Это же супружеский долг!». Таким образом, около 90% заявлений о домашнем насилии попросту не возбуждаются (правозащитный центр «Консорциум женских НПО», 2023).
Тем временем картина плачевна.
- Каждая третья женщина в России подвергалась физическому или сексуализированному насилию со стороны партнёра (данные ВОЗ, 2021).
- 65% убийств женщин совершается в семье (МВД РФ, 2022).
- 36 000 женщин ежегодно обращаются в больницы с травмами от домашнего насилия (Росстат, 2023).
- Только 10-15% пострадавших подают заявление в полицию (правозащитный центр «Анна», 2023).
- Каждая пятая женщина сталкивалась с попыткой изнасилования (опрос ФОМ, 2022).
- Одна из трёх женщин подвергалась сексуальному домогательству на работе (исследование РАНХиГС, 2021).
- Только 8-12% дел об изнасиловании доходят до суда (данные Следственного комитета РФ, 2023).
- В 70% случаев убийца — муж или сожитель (МВД РФ, 2022).
Связь мизогинии и медицины
Мизогиния в медицине проявляется через дискриминацию, недоверие к женскому опыту, обесценивание симптомов со ссылкой на «гормональную истеричность», стигматизацию и объективацию темы тела.
До XX века женщины почти не допускались к медицинскому образованию. Гинекология создавалась мужчинами. Часто – без учёта опыта женской боли. Как результат, появился диагноз «Истерия», которым очень долго объясняли любые неудобные симптомы у женщин: тревоги, мигрени, судороги, сексуальность («Если женщина проявляет интерес к сексу — она больна нимфоманией»).
В современной медицине до сих пор распространено обесценивание женской боли.
- При жалобах на боль им в два раза чаще назначают успокоительные, а не обезболивающие.
- Эндометриоз диагностируют в среднем через 7-10 лет после первых симптомов («Это просто болезненные месячные»).
- Спирали могут ставить без анестезии («Потерпите, рожали же»).
До 1990-х женщин часто исключали из клинических испытаний. С формулировкой: «Чтобы не навредить возможной беременности». Последствия трагичны. Лекарства тестируются на мужчинах, а потом вызывают побочные эффекты у женщин.
Сердечные приступы у женщин изучались хуже. Поэтому их позже научились диагностировать. Женщины с инфарктами реже получают немедленную помощь, так как у них «атипичные симптомы» (тошнота, слабость вместо боли в груди).
Гендерные стереотипы искажают медицинскую диагностику. Женщинам с депрессией часто говорят: «это гормоны», вместо того чтобы назначить лечение. Девочки с аутизмом или СДВГ годами остаются без диагноза, потому что их учат «маскироваться». Улыбаться, терпеть дискомфорт и копировать «правильное» поведение.
Например, девочка на празднике из последних сил притворяется «удобной», а дома рыдает от перегрузки — но это называют капризами. Или школьница тратит пять часов на уроки из-за проблем с концентрацией, но её хвалят за старательность, не видя признаков СДВГ.
Мальчикам разрешено проявлять симптомы открыто: гиперактивность или социальные трудности сразу замечают. Девочек же заставляют подстраиваться. И их реальные проблемы игнорируют.
В итоге тысячи женщин страдают без помощи, потому что система настроена на мужские проявления болезней. Это прямое следствие патриархальных установок, где женские переживания считают естественной истеричностью, а не поводом для лечения.
Мизогиния и экономическое неравенство
Экономическое неравенство между мужчинами и женщинами — прямое следствие системной мизогинии, которая проявляется в оплате труда, доступе к карьере, распределении неоплачиваемой работы и финансовой зависимости.
В среднем женщины получают на 20-30% меньше за ту же работу. Также они чаще сталкиваются со «стеклянным потолком». Когда женщина видит возможный карьерный рост, но достичь их ей не дают гендерные предрассудки. Это и называется «стеклянным потолком».
Женщин реже продвигают, считая «эмоциональными». Также их боятся брать на работу из-за возможных декретов.
Борьба с мизогинией
Борьба с мизогинией требует системного подхода, включающего образование, активизм и законодательные реформы.
В школах необходимо вводить гендерные курсы по примеру Швеции и Канады, где рушат стереотипы вроде: «девочка — гуманитарий, а мальчик — в математик».
Особое внимание стоит уделять медиаграмотности. Например, критическому анализу сексизма в кино.
Важно замечать, как часто женщины говорят о чём-то, кроме мужчин, имеют собственные цели (не связанные с мужским персонажем). Нужно отмечать, каким образом снято женское тело, есть ли ненужные слишком сексуальные ракурсы. Анализировать сюжет: кто принимает ключевые решения, кто спасает и кого спасают.
Каждый человек может внести вклад в борьбу с мизогинией. Достаточно начать с открытого обсуждения проблемы в соцсетях и ближайшем окружении. Этим занимаются феминистские активистки.
Феминизм — это движение за равные права и возможности всех людей, независимо от пола. Суть не в том, чтобы унизить мужчин. Цель другая. Добиться того, чтобы перестали унижать женщин.
Феминизм повлиял на законодательные инициативы во многих странах. Исландия с 2018 года обязывает компании отчитываться о гендерном разрыве в зарплатах, а Стамбульская конвенция 2011 года устанавливает международные стандарты защиты от насилия. В Испании сексизм стал официальным основанием для увольнения.
Я сейчас пишу эту статью благодаря феминизму, ведь до XIX века доступ женщин к системному образованию был крайне ограничен или полностью отсутствовал. Смелые девушки буквально завоевали себе право на образование.
В некоторых странах права, которые женщина имеет всего около 100 лет, уже забирают обратно. Например, Афганистан, Туркменистан. Поэтому сравнивать научные достижения мужчин и женщин попросту нерелевантно. Согласитесь? Ведь история женского образования буквально только что началась, тогда как история мужского — насчитывает тысячи лет.
Современный феминизм представлен разными течениями, каждое из которых предлагает свой подход к решению проблемы.
Либеральный добивается равенства через постепенные реформы, а радикальный — призывает к полному пересмотру патриархальной системы. Интерсекциональный феминизм учитывает дополнительные факторы дискриминации по расе и классу, а экофеминизм исследует связь между угнетением женщин и эксплуатацией природы.
Не обязательно причислять себя к какому-то движению или феминизму в целом, чтобы приобщиться к борьбе с мизогинией. И, в конце концов, сколько женщин, столько и феминизмов: каждая история уникальна, важна и самостоятельна.
Мизогиния — не просто личная неприязнь, а системное явление, подпитываемое патриархатом, социализацией и когнитивными искажениями. Феминизм не искоренил её, но изменил ландшафт, сделав борьбу видимой.
