Печаль и страх, а не счастье, усиливают самоконтроль, говорится в исследовании, опубликованном в журнале Cognition & Emotion. Результаты показали, что эмоции играют ключевую роль в поведении и познании, особенно в отношении исполнительных функций, таких как внимание, решение проблем и торможение. В то время как положительные эмоции, такие как счастье, обычно ассоциируются с когнитивной гибкостью и познанием, роль отрицательных эмоций, таких как страх и печаль менее изучена.
Джастин Сторбек и его коллеги восполнили этот пробел, изучив специфическое влияние отдельных эмоций на процессы торможения психики, опираясь на теорию совместимости эмоций и целей, которая предполагает, что эмоции усиливают исполнительные функции в зависимости от их значимости для достижения конкретных целей.
В первом эксперименте участвовал 141 человек, которых случайным образом определили в одну из четырех групп, в каждой из которых эмоции вызывались с помощью изображений Международной системы IAPS.
В задании, которое измеряло, насколько хорошо лобная доля мозга может контролировать рефлекторную саккаду или движение глаз, участникам требовалось отвести взгляд от визуальной подсказки. Во всех экспериментах также проводилась оценка эффективности индукции эмоций, а участников просили сообщить о своем эмоциональном состоянии перед выполнением заданий.
В группах, где люди испытывали грусть и страх, была зафиксирована более высокая точность. Они успешно сопротивляясь рефлекторным движениям глаз в сторону объекта. Этот результат позволяет предположить, что печаль и страх помогают сосредоточиться, минимизируя отвлекающие факторы, по сравнению со счастьем и нейтральным состоянием.
Во втором эксперименте приняли участие 155 человек. В нем нужно было определить больший из двух кругов, причем в ходе тестов больший круг помещался в то же место, где ранее был меньший, чтобы проверить способность игнорировать неактуальные стимулы.
Вопреки ожиданиям, грусть ухудшила результаты второго теста. Участники в этом состоянии продемонстрировали более низкий уровень торможения. В то время как счастье, страх и нейтральное состояние не оказали существенного влияния на показатели.
В третьем эксперименте приняли участие 150 человек, которые выполняли задание на обратное торможение, в котором они переключались между задачами, например, идентификация по форме, размеру или ориентации. Обратное торможение измерялось путем сравнения скорости реакции при возвращении к уже знакомым или к новым объектам.
Участники, испытывавшие грусть и страх показали более сильное когнитивное торможение, поскольку им требовалось больше времени для реакции при возвращении к предыдущему набору объектов. Это позволяет предположить, что грусть и страх помогают подавлять ранее значимую информацию, что способствует поддержанию фокуса при смене задач.
В последнем эксперименте 154 участника снова были разделены на группы, где им предстояло испытать печаль, страх, счастье, нейтральное состояние, а также гнев. Они выполняли задание, требующее быстрой реакции на стимул «иди» и реакции торможения на стимул «не иди».
Участники, испытывавшие грусть и страх, продемонстрировали более высокую точность в этом тесте, что свидетельствует о лучшем поведенческом торможении, чем чувства счастья и гнева. Последний, в частности, ослаблял торможение, что говорит о том, что эмоции, ориентированные на отказ, такие как печаль и страх, усиливают самоконтроль более эффективно.
Одним из ограничений исследования является то, что в него не были включены другие негативные эмоции, такие как отвращение. В целом, его результаты предполагают, что печаль и страх усиливают когнитивное торможение, помогая людям сосредоточиться на важных задачах путем подавления нерелевантных отвлекающих факторов или автоматических реакций, а также опровергают традиционное мнение о том, что негативные эмоции всегда снижают способность к восприятию окружающего мира.
