Невозможно жить в обществе и быть свободным от него, утверждал Ленин. На каждом шагу мы, с одной стороны, подвергаемся его явному или скрытому давлению, а с другой — будучи его частью, сами становимся проводниками этого давления. Что ведет к восприятию социального давления?
1. Конформность
Этим словом обозначают добровольное, хотя далеко не всегда достаточно осознанное поведение по типу «как все», «как другие», или, иначе говоря, подчинение общественным или групповым нормам. Одеваться, как все. Обязательно посмотреть фильм или прочитать книгу, которые все смотрят или все читают: «Как?! Ты не видел этот фильм? Ты не читал эту книгу?» или: «Как?! Тебе уже 23, а ты все не замужем?»
Однако конформны не все и не во всех ситуациях. В ходе многих исследований были выявлены факторы, поддерживающие и усиливающие склонность к конформному поведению.
Конформность больше, когда все другие члены группы едины во мнении. Чтобы взломать это единодушие, бывает достаточно кому-то одному не согласиться с общим мнением. Чтобы «запустить» конформное поведение, достаточно группы из 3-5 человек. При дальнейшем увеличении группы уровень конформности не увеличивается.
Чем выше степень группового согласия, тем больше уровень конформности. В таких группах заодно выше и склонность принимать крайние решения — положительные или отрицательные, верные или неверные, но крайние.
В условиях анонимности вероятность конформного поведения меньше. С одной стороны, можно себе позволить, когда лицо в тени и тебе ничто не угрожает. С другой — окружающие не заражают своими мнениями. Правда, если какие-то вещи стали внутренней меркой того, «как надо», мы можем следовать им и в условиях анонимности.
Чем больше различие между моим мнением и мнением группы, тем большему давлению группы я буду подвергаться. Группа воспринимает меня как угрозу своей целостности. Обычно мы избегаем оказываться в меньшинстве и можем согласиться с тем, с чем исходно не были согласны, лишь бы не быть «белыми воронами». Но если упорно и последовательно держаться своего мнения, можно и переубедить большинство.
Высокий уровень конформности обычно присущ людям с определенными личностными характеристиками: низкой самооценкой, не слишком высоким интеллектом, высокой потребностью в принятии другими людьми и одобрении, высоким самоконтролем, выраженной авторитарностью. Наконец, в культурах, где ценности коллектива выше ценностей индивидуальных, склонность к конформному поведению выше, чем в культурах, ориентированных на индивидуальные ценности. Например, на Востоке она выше, чем в странах Запада.
2. Согласие
В отличие от конформности, это реакция на прямую просьбу вести себя так или иначе. Есть много способов добиться согласия. Один из них делает ставку на постепенность. Он напоминает противостолбнячную прививку, когда сначала вводят маленькую дозу, потом чуть побольше, а уже потом все остальное. Его еще называют техникой «ногу — в дверную щель»: когда не впускают в дом, попросить хотя бы приоткрыть дверь… «Не хочешь — не ешь, только попробуй». Расчет здесь не только на то, что человек «распробует и войдет во вкус», но и на его удовлетворение от сотрудничества, которое не требует насилия над собой, отказа от принципов и т.д.
Другой способ «дверью по физиономии» — прямая противоположность первому. «Одолжи тысчонку. Нет? Ну ладно, дай на бутылку». Не уступая в большом, почувствовав себя «твердым» (что приятно), так легко сделать для человека малость, увидеть его благодарность и еще раз почувствовать удовлетворение: «Я могу». Обычно этот способ эффективнее первого.
3. Послушание
Ах, какой послушный мальчик! Какая послушная девочка! Это говорят мама, папа, бабушка, дедушка, соседка, воспитательница в детском саду, тетя на улице, учительница — любой авторитет. Не слишком ли мы послушные мальчики и девочки? На чем держится власть? Что дает одному человеку власть, а другого заставляет подчиняться? Говорят о шести основаниях власти:
- Власть кнута — в руках власти наказующий контроль. Карабас Барабас с плетью-семихвосткой, надзиратель.
- Власть пряника — в руках власти поощряющий контроль. Дед Мороз, комитет по присуждению наград, выдающий бесплатные путевки профком.
- Экспертная власть — превосходство способностей, умений или знаний. Гений, мастер, педагог.
- Референтная власть — властное лицо привлекательно, симпатично, в чем-то сходно с нами. «Голосуйте сердцем!»
- Законная власть — данная законом. Представители судебной власти, полиция, налоговая инспекция, начальство.
- Информационная власть — обладание информацией и свободой ее распространять. Средства массовой информации, игры с так называемым компроматом и т.д.
Все эти основания власти работают не только и не столько потому, что человек ими обладает, а прежде всего потому, что люди признают за ним наличие этих качеств или приписывают их ему. «Добрый царь» вовсе не обязательно добр, а «злой» не обязательно зол. Взятые по отдельности, в чистом виде, все эти типы власти менее эффективны, чем в комбинациях. Симпатичный, но мало знающий и умеющий или много знающий и умеющий, но сухой и черствый человек обладает меньшей властью, чем тот, кто сочетает в себе обаяние и мастерство.
Власть кнута и пряника порождает формальное согласие с ней, не задевая личных мнений. Сломался о спины кнут, кончились пряники — власти нет. Референтная власть сопряжена с изменениями поведения, потому что обладающий властью нравится людям и они хотят нравиться ему и походить на него. Разонравится властвующий — и конец его власти. Экспертная, законная, информационная власть скорее приводят к тому, что взгляды, установки, поведение обладателя власти принимаются и входят в систему собственных взглядов, установок и поведения тех, кто ему подчинен. Такой лидер может позволить себе быть самим собой, подолгу находиться вне своей команды — его власть не ослабнет. Если же ваше самолюбие урчит, как довольный кот, когда после отпуска вы обнаруживаете, что без вас дело стояло или начало рассыпаться, — с вашими лидерскими позициями что-то не в порядке.
Задумываясь о власти, рано или поздно приходишь к выводу, что дело не в символах власти и даже не в доставляемых ею благах (хотя, что говорить, они приятны), а в контроле над людьми. Контролируя поведение других, человек обретает уверенность, что он контролирует и себя — свои мысли, убеждения, способы поведения и события собственной жизни. Если задачи добивающегося власти человека с этого начинаются и этим заканчиваются — беда!
Был у нас в институте профессор. Ученых степеней достиг, защитив две диссертации по какому-то мелкому симптому, которому ни до, ни после него никто больше статьи не посвящал. Считал себя основателем нового раздела в своей профессии. На лекциях устраивал переклички вначале, перед перерывом, после перерыва и в конце. Опоздать было нельзя. Прийти на лекцию без тапочек, белых халата и шапочки — тоже, хотя аудитория была не в клинике. О чем бы ни говорил, сворачивал к симптому имени себя.
Профессору эта игра приносила удовлетворение — чувство контроля дорогого стоит, а нелюбовь студентов мало для него значила. Чем меньше же любят, тем больше нуждаются в жестком контроле.
Утрата контроля — серьезное испытание для самоуважения и чувства свободы. Пытаясь восстановить и укрепить их, человек часто делает не то, что навязывают ему влияния извне, а прямо противоположные вещи. Запретный плод сладок — цензура обычно повышает интерес к запрещенной литературе и ее власть над умами. Попробуйте изъять какую-нибудь книгу из библиотек, где она годами пылилась на полках, и к ней воспылают жутким интересом даже те, кто кроме расписания электричек в направлении своей станции последние десять лет не читал ничего. Другие варианты реакции на утрату контроля — уход из ситуации (для защиты своего Я) и возникновение иллюзий контроля. Кого в школьные годы боль в животе не спасала от беспомощности в классе? Чем больше человек рассказывает о том, как успешно он справляется с жизнью, тем больше подозрений, что на самом деле жизнь справляется с ним, а убеждает он бравыми рассказами не столько вас, сколько самого себя.
Последнее время внимание психологов привлекает так называемая выученная беспомощность — убежденность человека в том, что все происходит само по себе и от него не зависит. Развивается она при выраженной или долгой утрате контроля, особенно в позиции зависимости. Говорят — сломался человек, жизнь сломала. Проявляется она пассивностью и безволием в проблемной ситуации, которые часто распространяются на все более широкий круг ситуаций и становятся привычной моделью поведения, жизненной стратегией.
Обучение беспомощности возможно не только на собственном опыте, но и на чужом примере — в семье, в школе, при наблюдении беспомощного поведения других при невозможности вмешаться и изменить ситуацию. Люди быстрее сдаются, когда находят сходство между собой и человеком, демонстрирующим беспомощное поведение. Публичные казни в прямом и переносном смысле слова (унижающий «разнос» на собрании, наказание перед классом) можно объяснять какими угодно резонами, но психологически они — направленное воспитание подчиняемости и в конечном варианте беспомощности. Многие исследователи связывают с выученной беспомощностью развитие депрессии.
Жизнь если и не пытается на каждом шагу загнать нас в угол, то постоянно ставит в ситуации, требующие активных усилий. Что объединяет ребенка, получающего все раньше, чем он толком захотел и успел пальцем пошевелить, и ребенка, не получающего ничего, сколько он ни бейся? Стопроцентный успех и стопроцентный неуспех, как ни кажется это странным, приводят к одному результату: в обеих ситуациях нет смысла стараться — поисковая активность блокируется. Ребенок с шансами успеха и неуспеха 50/50 методом проб и ошибок, выигрывая и проигрывая, радуясь успеху и огорчаясь неудачам, будет наращивать свою поисковую активность. Тот, кто в детстве не обжигался о свечки, рискует с бесстрашием идиота сунуть голову в печь. Поэтому хороший воспитатель не идет впереди ребенка, собой загораживая его от возможных опасностей и самой жизни. Он находится за спиной, так что ребенок встречается с жизнью сам: успех будет его собственным успехом, а при неудаче подстрахуют. Так набирается опыт эффективного поведения, который в свою очередь стимулирует поисковую активность: чем она больше, тем меньше вероятность возникновения выученной беспомощности с ее утратой контроля над жизнью.
Старая притча рассказывает о двух лягушках, оказавшихся в кувшине с молоком. Одна последовала принципу «Если не знаешь, что делать, не делай ничего» и утонула. Другая, руководимая принципом «Если не знаешь, что делать, делай хоть что-нибудь», колотила лапами, сбила ком масла и, передохнув на нем, выпрыгнула из кувшина. Нетрудно представить себе, как проходило их лягушачье детство.
Автор: Bиктop Кaгaн, доктор медицинских наук, M.D., Ph.D., Sci.D., член Амepиканской психологической ассоциации и Национального союза профессиональных психологов-практиков, член Союза писателей Санкт-Петербурга.
