Что хотел сказать автор — например, русский классик? Этого мы, пожалуй, никогда не узнаем наверняка. Но можем хотя бы попробовать разобраться, что стоит за теми или иными поступками его героев.
Почему Обломов не женился на Ольге, которую любил?
Отвалим тяжелый камень слова «обломовщина». Примем Илью Ильича таким, какой он есть, и согласимся с тем, что этот не приспособленный к практической жизни мечтатель хочет и имеет право быть, любить и быть любимым. Работа жизни Илью Ильича пугает, и он прячется от нее в раковине грез, чтобы не оказаться беззащитной улиткой на дороге. Иногда, правда, он мучается этим и винит себя. В такие моменты он и хотел бы стать другим — энергичным, уверенным в себе, успешным. Но стать другим — перестать быть собой, в каком-то смысле убить себя.
Штольц знакомит его с Ольгой в надежде, что молодая красивая женщина сумеет не мытьем, так катаньем вытащить Обломова из раковины. Хотя чувствительный и сомневающийся Илья Ильич и улавливает признаки этого заговора против себя, вспыхивает роман, с самого начала звучащий как надтреснутая чашка. Они открыты и искренни — трещинка возникает там, где сталкиваются их взаимные ожидания.
Если перед Ольгой широкое поле новых возможностей, то у Обломова один выбор — сохранить себя, вернувшись в свою раковину
Он хочет увезти ее в грезящийся ему мир, где не бушуют страсти и до гробовой доски, просыпаясь, он будет встречать ее кротко мерцающий взгляд. Она мечтает, что спасет его, станет его путеводной звездой, сделает его своим секретарем, библиотекарем, и наслаждается этой своей ролью.
Оба они оказываются в ролях одновременно мучителя и жертвы. Оба чувствуют это, страдают, но не слышат друг друга и не могут отказаться от себя, сдавшись другому. Если перед Ольгой широкое поле новых возможностей, то у Обломова один выбор — сохранить себя, вернувшись в свою раковину, что он в конце концов и делает. Слабость? Но каких сил эта слабость ему стоила, если целый год потом он пробыл в апатии и депрессии, из которых начал постепенно выбираться только после тяжелой горячки!
Мог ли роман с Ольгой закончиться иначе?
Нет, не мог. Но могла случиться — и случилась — другая любовь. Отношения с Агафьей Матвеевной возникают как бы сами собой, из ничего и вопреки всему. Ни ему, ни ей еще и в голову не приходят мысли о любви, но он уже думает о ней: «Какая еще свежая, здоровая женщина и какая хозяйка!»
Они не пара — она из «других», из «всех», сравнение с которыми для Обломова оскорбительно. Но с ней как в доме Тарантьева: «Сидишь, не заботясь, не думая ни о чем, знаешь, что около тебя есть человек… конечно, немудрый, поменяться с ним идеей нечего и думать, зато не хитрый, добрый, радушный, без претензий и не уязвит тебя за глаза!» Две любви Ильи Ильича и есть ответ на поставленные вопросы. «Все будет так, как должно быть, даже если будет иначе», — говорили древние китайцы.
