В детсадовскую группу моего сына приходила одна бабушка, которая забирала внука и всегда при этом кричала на него. Прямо в раздевалке.
— Если ты сейчас же не оденешься, я уйду!
— Не видишь, мне жарко! Ты слепой?
— Не вертись, а то сейчас получишь!
Это виделось бабушке, вероятно, строгостью, неким педагогическим приемом.
Мальчик при этом покорно сносил такое отношение, оно для него было нормой. Спокойно одевался, не дерзил в ответ. Родители у него были, я их видела пару раз, просто работали много, вероятно.
И вот мы потом на площадке гуляем все, и мальчик этот тоже, и я смотрю, он в процессе игры на всех, включая Даню моего, орет. Причем по любому поводу.
Для него это обычная, естественная коммуникация.
— Если ты не будешь водить, то получишь!
— Если ты не дашь мне конфету…
— Если ты сейчас же!..
Мальчик интонационно копировал бабушку. Как с ним — так и он.
Даню своего я давно научила фразе «Не надо на меня кричать». И не только фразе, а ее значению. Не позволяй повышать на себя голос.
Сын вырос в мирной обстановке. Нет, мы, конечно, тоже не мироточим и прикрикнуть очень даже можем, но это у нас скорее исключение.
Помню, как однажды сын ехал на самокате впереди меня. Ему лет 5 было. И, переезжая дворовую дорогу, заметил, как вдруг из подворотни вырулил джип и на большой скорости стал приближаться. И Даня, вместо того чтобы прибавить скорости и доехать до тротуара или назад сдать, замер прямо посередине дороги.
Я дико перепугалась, рванула к сыну, схватила за рукав и прямо заорала:
— Что ты встал как истукан? Я сто раз учила тебя дорогу переходить!
Рявкнула так рявкнула. Сын потом шел и переживал:
— А маме можно кричать на детей? Ты же учила, что нельзя никому на меня кричать.
— Никому нельзя. Мамам тоже. И я, конечно, неправа, когда кричу. Но при этом никто не кричит, когда все хорошо. Кричат от страха, от бессилия, от паники. На тебя ехала машина, и я сильно испугалась.
— То есть маме нельзя кричать на ребенка?
— В идеале — нельзя. Но маме сложнее всего выполнить такое правило. Вот видишь — дядя? Если я скажу ему: «Дядя, нельзя кричать на Даню», он ответит: «Так я и не собирался». Что ему на тебя кричать, вы же встретились на площадке на минуту и разошлись. А мама рядом с ребенком постоянно. Когда он не слушается, когда он хулиганит, когда перевернул суп на чистый пол, когда криво обрезал челку, когда взял спички, когда выехал на дорогу. Мама сто раз за день испугалась, вытерла пол, сварила новый суп, отобрала спички. Умножь это на бессонную ночь, если ребенок плохо спит. На сто первый раз мамино терпение закончилось — и она рявкнула. Она неправа, но и по-другому не может.
Так вот, Даня давал отпор тому мальчику на площадке. Когда тот кричал на него, Даня спокойно говорил:
— Не надо на меня кричать!
А мальчик злился и еще громче кричал. Он не знал, как по-другому добиться своего. Просто не знал другого языка коммуникации, кроме крика. Ведь его значимые взрослые говорят именно на этом языке.
Есть такой сериал юморной — «Теория большого взрыва». Про молодых ученых, которые… ну, чуток не приспособлены к реальной жизни. Там есть серия, когда один из героев, парень по имени Говард Воловиц, узнает, что его жена беременна. И его прям затрясло. От счастья и от… страха.
И он говорит, в ужасе:
— Боже! Я же сам неудачник, значит, и мой будущий ребенок уже наполовину неудачник!
Поучительный текст о том, что свои эмоции нужно стараться держать в узде, когда дело касается воспитания детей
© The Big Bang Theory / Chuck Lorre Productions
Я что хочу сказать-то. Чем честнее мы сами с собой и с ребенком, тем понятнее ребенку ориентироваться в этой жизни. Мы вот живем себе, варим суп, говорим по телефону, пишем текст, забираем детей из садов и школ, а воспитание идет полным ходом.
И если мы где неправы и не молодцы, вполне можно признаться в этом ребенку. Он поймет. Поймет, что это нормально — ошибаться. И что взрослые — они не всесильные супермены, а просто выросшие из детей люди, которые очень стараются… (Видела надпись на стене такую: «Вселенная, я стараюсь!»)
Однажды на улице Даня с друзьями играл на площадке. Они выдирали пучки травы с газона и надевали их на головы — типа, парик. Тот мальчик, который кричит, тоже в это играл. А мы, главное, с сыном в то утро вышли погулять ненадолго, а потом в гости планировали.
И вот подходит ко мне сын, вся шевелюра в земле и траве.
Говорит:
— Клевый парик?
А я отвечаю:
— Дань, парик отличный. Зеленоволосый. Но ты головой-то думал, когда землю сыпал на голову? Теперь вместо прогулки пошли домой мыться! А то как мы потом в гости с тобой пойдем, таким зеленоволосым?
И Даня пожал плечами и говорит:
— Не подумал даже, мам! Неправ.
И так спокойно это у него вышло. С моей интонацией и моими вот этими руками разведенными.
А мальчик в «парике» к бабушке подошел. И бабушка как заорет на него:
— Нет, ты мне скажи, ты дурак? Ты зачем землей измарался? Я что родителям скажу? Что ты дурак?
А он начал стряхивать траву с головы и наклонился. И стоит перед ней такой, в наклоне, а она кричит, кричит, а мальчик вдруг как разогнется, как крикнет ей в ответ:
— Замолчи!
Не знаю, зачем написала. Просто любите своих детей. Они — это вы. Только маленькие.
Aвтор: Ольга Савельева
