О том, как молодежь теряет ответственность, общество инфантилизируется и почему это хорошо.
Решайте сами, иметь или не иметь
Один из самых мощных тектонических разломов в культуре второй половины XX века – это дилемма между хиппи и яппи. Конец 60-х, 70-е: новые левые атакуют традиционные капиталистические ценности, парижские студенты бунтуют и, фигурально выражаясь, поднимают на вилы своих скучных профессоров, по Америке колесят дети цветов в нелепых микроавтобусах. В ответ на это в 80-х культура скучных и обеспеченных показывает зубы, молодые и успешные профессионалы в строгих костюмах разворачивают наступление, демонстрируя возможности и соблазны власти и иерархий. Левые философы один за другим принимают бой против культуры потребления, и эта борьба с переменным успехом, кажется, продолжается до сих пор.
Психоаналитик-марксист Эрих Фромм публикует в 1976 году, как итог своей многолетней интеллектуальной работы и наблюдений, книгу-манифест «Иметь или быть», которая сформулировала эту цивилизационную дилемму в отчетливом, почти звенящем виде. Фроммовский образ нового человека, восславивший саморазвитие, реалистичное мышление, поиск себя и заклеймивший собственность, нарциссизм и эгоизм как часть мира власти и иерархий, мира обладания, надолго станет Полярной звездой для Новых левых. Источник гуманистического пафоса Фромма понятен – психолог старел почти синхронно с обществом модерна, в котором впечатляющая эффективность переплелась с дегуманизацией, а прогресс шел рука об руку с тоталитарными механизмами. Эпоха модерна – это когда мы уже можем ставить вопрос об отчуждении, но еще не можем его решить.
В этом обществе людям приходилось вставать на ноги достаточно быстро – обрастать связями и обязательствами, отказываться от раздумий, метаний и экспериментов, вступать в жесткие корпоративные иерархии и подниматься по ним, обзаводиться супругом и ребенком (а потом, как правило, и еще одним). Это общество обязывало очень быстро становиться скучным, взрослым и полезным для него. Ситуация для культуры не уникальная. На самом деле, если мы сравним ее со Средневековьем, когда сына ярла могли отправить в 11 лет с посольством в соседнее владение, то XX век кажется вполне гуманистическим.
Проблема в том, что раньше не возникало самой проблемы. Молодые люди (если не говорить о немногочисленной богеме) не представляли возможности альтернативного пути. Очень емко это описывает психолог Людмила Петрановская:
«В архаичных обществах был обряд инициации. И дальше твой жизненный путь понятен: берешь копье и бежишь за мамонтом. Позже, если ты ремесленник — наследуешь отцовское право; если более состоятельный класс: старший сын — лендлорд, второй — в армию, третий — в священники, и только четвертому, может быть, разрешат стать юристом. Никогда не стояла задача поиска себя.»
С началом индустриальной эпохи появилось представление о поиске себя и периоде юношеских метаний. А во второй половине XX века появилась и возможность почти неограниченно продлить его. Можно было стать хиппи, но это выключало тебя из структуры общества. Нельзя быть хиппи на чуть-чуть, ты выбирал стиль жизни (или его выбирало твое окружение) и продавал себя этому дьяволу с потрохами.
Постиндустриальный мир принес решение для дилеммы Фромма, и скорее всего немецкий психоаналитик был бы им расстроен до слез. Теперь можно «иметь» и «быть» одновременно, практиковать индивидуалистическую свободу и не испытывать из-за этого кризиса одиночества, сочетать пиетет перед частной собственностью с социальной инициативностью, строить карьеру в капиталистических по природе структурах и не быть подавленным ими, сочетать потребление товаров и услуг с потреблением знаний и эмоций, изменять мир и переоткрывать себя.
Постиндустриальный мир с доступностью информации и тотальной мобильностью позволил родиться многомерному человеку, который может избежать и участи корпоративного раба, и участи надсмотрщика на галерах, и участи маргинала. И этот человек все меньше и меньше хочет «взрослеть».
Золотой стандарт взрослости
Список атрибутов достойного гражданина второй половины XX века, набор, который отделял социальный золотой стандарт от вечно молодого маргинала-хиппи, опознавался с легкостью: высшее образование, работа с перспективами карьерного роста в большой корпорации, стандартная нуклеарная семья (яппи-мужчинам, впрочем, ее отсутствие прощалось), хобби, соответствующее социальной страте (от гольфа до посиделок в пабе), и, главное, образ устойчивого и незыблемого места в жизни. Для женщины этот золотой стандарт уже давно не улыбчивая домохозяйка 50-х. Он обернулся непрерывным поиском баланса между семьей и работой (тех, кто этот баланс игнорирует, как мы знаем из недавнего рекламного ролика, может похитить Дед Мороз-маньяк).
Именно этот набор лег в основу представлений о взрослении, которые закрепились в культуре. Для достаточно неподатливого и неповоротливого российского общества, обычно отстающего в скорости социальных изменений от западных стран, это особенно верно. Когда российские СМИ и консервативные эксперты говорят об «инфантилизации поколения», о том, что молодежь «избегает ответственности», взросление как таковое подменяется этим набором устаревших практик и атрибутов.
Взросление как таковое — это не следование фиксированному набору практик в стиле «построй сына / посади дом». Все эти социальные действия, будь то высшее образование сразу после школы или деторождение, это лишь стереотипизированные внешние проявления. Их набор может меняться от эпохи к эпохе и от культуры к культуре. Когда цивилизационные основания общества претерпевают изменения, когда усиливается пластичность культуры, а людям доступно все больше вариантов выбора, использовать этот устаревший критерий — плохая идея.
Поясним на примере. Благородную девушку первой половины XIX века, которая ориентировалась бы на удачное замужество и ставила бы его в основу своей жизненной стратегии, все сочли бы взрослой и вполне разумной. Тогда как девушку, которая предпочла бы ученые занятия и планировала бы организовать свою жизнь вокруг социальной активности и саморазвития, все сочли бы до крайности инфантильной и безответственно относящейся к своему будущему. Немудрено, ведь никаких социальных условий для этого не было.
За долгие десятилетия женщины многих стран отвоевали свои права на место в жизни, отличное от приложения к своему супругу. Это внесло коррективы в парадигму взросления, все атрибуты поменялись местами. Теперь девушка, которая ищет собственное место в общественной жизни, занимается саморазвитием и трудом, оценивается как взрослая, тогда как современную девушку, мечтающая лишь о прекрасном кавалере, который составит ее счастье, будут считать незрелой. Да, находятся семьи и «эксперты», которые поощряют и такое поведение, но его бесперспективность с точки зрения полноценного развития личности очевидна.
Шашечки или ехать. Немного теории
Еще одна тема, без которой не обойтись, если мы хотим сложить всю головоломку, — что входит в понятие «взрослости». Мы уже определились, что взрослость не стоит путать с ее атрибутами, теперь надо более детально описать сам ее состав. Пролистав с полтора десятка определений, мы (возможно, несколько тенденциозно) выделили две важных стороны проблемы:
1. Взрослость подразумевает умение ставить перед собой цели и достигать их, принимать решения относительно своей жизни и выбирать направление своего личностного развития. Назовем это индивидуальным компонентом.
2. Взрослость подразумевает адаптацию к обществу, способность автономно существовать в нем и реализовать собственные амбиции в диалоге с возможностями, которые оно предоставляет. Назовем это социальным компонентом.
Например, родительство само по себе нельзя назвать частью взросления. Если это продуманное и хорошо взвешенное решение, если оно основано на объективной информации о жизни человека с детьми и ответственном подходе, то тогда это вполне взрослая жизненная стратегия. Если человек отказывается от родительства, желая направить свои ресурсы в другое русло (от саморазвития до развлечений), то это тоже взрослая жизненная стратегия.
А вот если детей заводят «потому что так надо», «чтобы отдать долг обществу», в результате религиозных предрассудков, препятствующих планированию семьи, или попросту случайно, то это в современной культуре, которая приходит на смену «золотому стандарту», можно как раз считать крайне незрелым поведением. Решения принимаются не самостоятельно, а списываются на стандарт, а возможности, которые предлагает жизнь, упускаются.
Иными словами, «взросление» — это когда ты развиваешься как индивидуальность, сам отвечаешь за себя и свои решения, стремишься к независимости, но при этом и учитываешь социальную ситуацию. Ориентация на социальные нормы выполняет здесь роль скорее служебную. Это не самоцель, общество необходимо как компонент взросления, потому что может предоставить возможности для развития личности.
Социальные нормы иногда выступают и как ограничитель: при нарушении некоторых норм и принятии некоторых решений можно стать маргиналом. Преступника или бездельника трудно назвать зрелым человеком, потому что нарушение простейших общественных норм не дает личности развиваться стабильно и целенаправленно и часто лишает ее независимости (в случае с преступником — личной свободы, в случае с человеком, отказывающимся от труда, не имея дохода, — экономической автономии).
Если рассматривать дилемму хиппи и яппи исходя из диалога возможностей и ограничителей, то это противостояние станет еще более напряженным. Общество, в котором эта дилемма не решена, дает узкий спектр возможностей для личностного развития (все яппи похожи друг на друга и более или менее соответствуют золотому стандарту), а вот сфера ограничителей, которые способны сделать человека маргиналом, очень даже широка и не ограничивается преступниками и бездельниками.
Хорошая новость в том, что цивилизация изменилась (причем, по историческим меркам, значительно); плохая — в том, что обиходные представления о взрослении изменились не сильно и, как мы говорили, по-прежнему опираются на золотой стандарт. Есть и третья новость: набор возможностей для личностного развития, а следовательно, и атрибуты взросления, определены цивилизационными закономерностями.
На практике это значит, что те, кого корят «инфантилами», кому отказывают в ответственности, потому что они не хотят семью и детей, кто получает третье образование, перебиваясь фрилансом, кого высмеивают за хобби «не по возрасту», кто ищет, пробует и постоянно меняется — именно они сегодня взрослые и зрелые люди. Если посмотреть на возможности, которые нам открыла современная культура, изменение ориентиров и атрибутов взросления станет вполне очевидным.
Автор: Роман Марчевский (RomanMarch)
