Однажды человек упал в колодец. То было время большого праздника и большого стечения народа, и было так много шума, люди радовались, танцевали, пели, вокруг творилось всё в этом роде, поэтому никто не услышал, как он упал. А в те времена колодцы в Китае не защищались стенкой, окружавшей их. В темноте можно было упасть, не подозревая, что здесь колодец.
Этот человек начал кричать:
— На помощь!
Мимо проходит буддийский монах. Конечно, буддийский монах не интересуется праздником, не предполагается, что интересуется, — я не знаю, что он делал там. То, что он оказался там, означает некоторое подсознательное побуждение посмотреть, что происходит, как люди радуются: «И все эти люди попадут в ад, а я единственный здесь, кто попадёт на небеса».
Он проходил мимо колодца и услышал этого человека. Он посмотрел вниз. Человек сказал:
— Хорошо, что вы услышали меня. Все так заняты, и здесь так шумно, что я испугался, что умру здесь.
Буддийский монах сказал:
— Вы умираете из-за злых дел в вашей прошлой жизни. Теперь вы получаете наказание. Примите его и покончите с этим! Так хорошо. В новую жизнь вы войдёте очищенным, и не нужно будет снова падать в колодец.
Человек сказал:
— В этот момент мне не нужна никакая мудрость и никакая философия…
Но монах ушёл.
Остановился старый даос. Он испытывал жажду и посмотрел в колодец. Человек всё ещё звал на помощь.
Даос сказал:
— Это не по-мужски. Нужно принимать всё, как оно идёт, так говорил великий Лао-цзы. Поэтому принимайте это! Радуйтесь! Вы кричите, как женщина. Будьте мужчиной!
Человек сказал:
— Я готов называться женщиной, но сначала, пожалуйста, спасите меня! Я не мужественный. И вы можете сказать мне после всё, что хотите сказать, — сначала вытащите меня.
Но даос сказал:
— Мы никогда не вмешиваемся в дела других. Мы верим в личность и её свободу. Это ваша свобода — упасть в колодец, это ваша свобода — умереть в колодце. Всё, что я могу сделать, это предложить вам: вы можете умереть, плача и рыдая, — это глупо, — или вы можете умереть, как мудрый человек. Примите это, радуйтесь этому, пойте песню и умирайте. Так или иначе, все умирают, поэтому какой смысл спасать вас? Я умру, все умрут — может быть, завтра, может быть, послезавтра, — поэтому какой смысл беспокоиться о вашем спасении?
И он ушёл.
Пришёл конфуцианец, и у человека появилась некоторая надежда, поскольку конфуцианец более мирской, более земной человек.
Он сказал:
— Это моя большая удача, что пришли вы, конфуцианский учёный. Я знаю вас, я слышал о вас. Теперь сделайте что-нибудь для меня, ведь Конфуций говорит: «Помогайте другим».
Помня отклик буддиста и даоса, человек подумал: «Чтобы убедить людей спасти меня, лучше говорить о философии».
Он сказал:
— Конфуций говорит: «Помогайте другим».
Конфуцианский монах сказал:
— Вы правы. И я помогу. Я пойду из одного города в другой, я буду стараться и протестовать, и я заставлю правительство построить защитные стенки вокруг каждого колодца в стране. Не бойтесь.
Человек сказал:
— Но к тому времени, когда эти защитные стенки будут сделаны и ваша революция победит, я уйду.
Конфуцианец сказал:
— Вы не имеете значения, я не имею значения, индивидуумы не имеют значения — значение имеет общество. Упав в колодец, вы подняли очень важный вопрос. Теперь мы будем бороться за это. Вы будьте спокойны. Мы проследим за тем, чтобы каждый колодец имел вокруг себя защитную стенку, чтобы никто не смог упасть в него. Просто спасая вас, что спасёшь? По всей стране миллионы колодцев, и миллионы людей могут упасть в них. Поэтому не будьте таким себялюбивым. Поднимитесь выше себялюбия. Я буду служить человечеству. Вы послужили, упав в колодец. Я буду служить, заставляя правительство сделать защитные стенки.
И он ушёл. Но он сделал существенное замечание:
— Вы очень себялюбивы. Вы просто хотите спастись и напрасно потратить моё время, которое я могу использовать ради всего человечества.
Как вы думаете, существует ли где-нибудь что-то вроде «человечества», существует ли где-нибудь что-то вроде «общества»? Всё это просто слова. Существуют только индивидуумы.
Четвёртый человек — христианский священник, миссионер, тащивший с собой мешок. Он немедленно открыл мешок, достал верёвку, бросил её до того, как человек сказал что-либо. Человек был удивлён… Он сказал:
— Похоже, ваша религия самая истинная.
Тот ответил:
— Конечно. Мы готовы ко всяким неожиданностям. Зная, что люди могут падать в колодцы, я ношу с собой эту верёвку, чтобы спасать их, поскольку, только спасая их, я могу спасти себя. Но запомните, я слышал, что говорил конфуцианец: не делайте защитных стенок вокруг колодцев, иначе как мы будем служить человечеству? Как мы будем вытягивать людей, упавших в колодец? Сначала они должны упасть, потом мы будем вытаскивать их. Мы существуем ради служения, но должен существовать повод к тому. Без повода как мы можем служить?
__________________
Все эти религии, говоря о служении, определённо заинтересованы, чтобы человечество оставалось бедным, чтобы людям нужно было это служение, чтобы были сироты и вдовы, нищие, чтобы старики нуждались в уходе. Такие люди необходимы, абсолютно необходимы. В противном случае, что же случится с этими великими служителями человечеству? Что случится со всеми этими религиями и их учениями? И как тогда входить в царство Божье? Такие люди должны служить в качестве лестницы.
