Научный журналист Дженнифер Оуллетт рассказывает, как мы создаём собственное автобиографическое «Я», какую роль в нашей жизни играет нарративная идентичность и что нам может дать жизненный сценарий «искупления».
«В конечном итоге все мы — истории».
Доктор Кто («Большой взрыв»)
В 2003 году Джеймс Фрей опубликовал книгу автобиографических мемуаров «Миллион маленьких кусочков», в которой он в деталях описал свой путь по преодолению зависимости. Где-то три года спустя, во время появления на шоу Опры Уинфри, он признал, что некоторые якобы фактические детали были сфабрикованы или приукрашены. Все последующие издания книги включали предисловие автора, в котором он признает, что приукрашивал многое, но отмечает, что его главная ошибка была в следующем:
«Писать о человеке, которого я создал в своём уме, чтобы помочь мне справиться, вместо того, чтобы писать о человеке, который прошел через этот опыт».
Это был интересный выбор слов, учитывая роль, которую история играет в персональной идентичности. В глубине души мы все хорошие рассказчики, опирающиеся на прошлые воспоминания и объединяющие их в единое повествование, чтобы выстроить своё автобиографическое «Я». Дэн Макадамс, психолог Северо-Западного университета, который специализируется на автобиографическом «Я» и нарративной психологии, отмечает:
«Метафора истории подходит к жизни. Она имеет начало, середину и конец. Она включает в себя характеристики времён и сцен. Это о том, какой является жизнь на самом деле и какой ее видят люди».
В своей модели автобиографического «Я» Макадамс выделил три отдельных уровня. В возрасте двух лет большинство из нас может распознать себя в зеркале и понять, как мы вписываемся в отношения с другими. На данный момент мы действующие лица, актёры в наших личных нарративах, определяющие себя через конкретные черты и роли, которые мы играем. Мы можем быть застенчивыми и добрыми учениками, в то время как другие являются смешными и общительными.
Примерно в возрасте 8-ми лет мы добавляем ещё один слой: «Я» как собственный представитель, агент. Теперь, в дополнение к существованию в качестве актёра в своей жизни, мы также воспринимаем нашу собственную деятельность: можем посмотреть на наше прошлое, проекты на будущее и поставить перед собой цели — хотим ли мы стать космонавтом, писателем или просто найти лучшего друга. И, наконец, когда приближаемся к началу взрослой жизни, мы начинаем воспринимать себя как автора, развивающего нарративную идентичность, которую мы будем продолжать оттачивать на протяжении своей жизни, чтобы описать, какими актерами мы являемся и почему в качестве представителей своего «Я» мы делаем то, что делаем.
Его выводы основаны на сотнях историй о личной жизни, которые он услышал во время многолетних интервью со взрослыми из разных слоёв общества. Каждое интервью длилось по два часа, их записывали и расшифровывали, после чего Макадамс работал с письменной транскрипцией.
Респондентов просили представить свою жизнь в виде книги с главами — так же, как пишется роман. Затем Макадамс просил их сосредоточиться на ключевых сценах: точках взлёта и падения, точках поворота, негативных ранних воспоминаниях, положительных воспоминаниях и так далее — на всех универсальных элементах хорошего повествования. Широкие мазки были у всех одинаковы: все мы испытываем много таких ключевых моментов в течение нашей жизни и сплетаем их в нашу историю и её развитие.
После этого Макадамс просил интервьюируемых определить тех людей, которые играли роли героев и злодеев. Респондентов также просили думать о будущих главах — целях и чаяниях, а также о том, как их ценности и убеждения отражаются во всей картине личной истории.
Наконец, Макадамс просил испытуемых определить основные темы, проходящие через их истории. Одной общей темой оказалось искупление, особенно среди людей, которых он называет «высокопродуктивными», — тех, которые выступали добровольцами в бесплатных кормлениях или политических кампаниях, начинали свою собственную благотворительную некоммерческую деятельность или иным образом стремились оказать положительное влияние на мир. Их истории неизменно включали в себя лишения и страдания, но с оптимистическим мотивом: они одержали победу над своими несчастьями, извлекли ценные жизненные уроки из боли и стали после всего этого сильнее.
Это не означает, что «непродуктивные» люди обязательно оказываются худшими рассказчиками; просто в их истории не выражена ярко тема исцеления/искупления. Для того, чтобы стать «высокопродуктивным человеком», нужно многое пережить и выполнить много тяжелой работы; не легче ли просто остаться дома и посмотреть American Idol? И Макадамс считает, что наличие мощного искупительного повествования служит мотивирующим инструментом.
Например, по мнению исследователя, этот инструмент был у бывшего президента США Джорджа Буша. Так, в 2011 году Макадамс опубликовала первый всеобъемлющий психологический портрет бывшего президента Джорджа Буша и его искупительной мечты. Как показывает психолог, Буш демонстрирует классический искупительный рассказ: достижение трезвости и буквальное перерождение в добропорядочного христианина. По мнению Макадамса, это дало Бушу мощную мотивацию попытаться навязать свое собственное повествование остальной части страны. Фрей тоже позаимствовал искупительную тему в «Миллионе маленьких кусочков».
В конце концов, конечно же, все истории — об изменении. Никто не рассказывает историю о том, как он всегда был одним и тем же. В этом и заключается психологическая мощь повествования. Мы можем изменять наши истории, тем самым изменяя себя, хотя ядро нашей личности остается неизменным.
