«Я восстановила свою самооценку, переписав историю о том, кто я»: обозреватель Psyche Патрисия Олсен о том, как нарративная терапия помогла ей пересмотреть свой опыт и почему самооценка, опирающаяся на внешние факторы и истории, слишком хрупка.
«Когда-то я ухватилась за сомнительную семейную легенду, чтобы помочь себе справиться с трудным детством. С тех пор я нашла более подходящую историю».
Наше представление о том, кто мы, тесно связано с историями, которые мы рассказываем о себе и своем опыте. По мнению Джонатана Адлера, психолога из Олинского инженерного колледжа в Нидхэме, пересказ историй — важная часть того, как мы формируем представление о своей жизни. Если вы когда-либо боролись с низкой самооценкой, то знаете, как важно попытаться найти позитивную историю о себе.
Так было и со мной, когда я была маленькой девочкой. Моя мама рассказывала о том, что с ее стороны мы происходим от Мериуэзера Льюиса, участника экспедиции Льюиса и Кларка 1804 года по нанесению на карту западных территорий Соединенных Штатов. Я помню, у нее было только одно доказательство этого — ее мать назвала одного из своих сыновей Льюисом в честь исследователя и написала его имя так, как оно писалось, а не иначе (Луис). Этого было достаточно, чтобы убедить меня, и я ухватилась за эту историю, чтобы помочь себе справиться с безрадостной жизнью в семье.
Мои родители страдали от алкоголизма со всеми вытекающими последствиями. Чаще всего они начинали пить перед ужином, и когда я умоляла их не делать этого, они ругали меня. Если у меня и была надежда, что мы можем сблизиться с моими двумя братьями, чтобы как-то компенсировать домашний хаос, то она провалилась. В детстве они были довольно дикими. Мой старший брат в подростковом возрасте присоединился к группе байкеров, а затем поступил на службу в морскую пехоту. Однако его военная карьера продлилась недолго, да и жизнь после этого была не намного лучше. А мой младший брат был любителем риска и постоянно попадал в неприятности.
В те времена я не обладала чувством собственного достоинства. Но вера в эту историю — что я родственница знаменитого исследователя — поднимала мне настроение. У меня был хотя бы один родственник, которым я могла гордиться, а значит, я могла гордиться и собой.
После небольшого исследования я обнаружила, что далеко не одинока в утешении себя подобными семейными историями. Возьмем Майкла Харпера, исполнительного директора Армии спасения в Портленде, штат Мэн, который одновременно являлся пастором этой организации. Когда Харпер был ребенком, он узнал, что происходит от Джона Уинтропа, губернатора колонии Массачусетского залива в 1600-х годах. Родители Харпера развелись, когда ему было восемь лет, и в детстве он, его мать и пятеро братьев и сестер 30 раз переезжали, пытаясь выжить на пособие. Они переезжали с одной квартиры на другую. «Я никогда не мог пустить корни и всегда чувствовал, что не принадлежу себе», — говорит он.
В свои 50 лет Харпер с помощью программы Genealogy Roadshow, которая выходила на канале PBS с 2013 по 2016 год, смог подтвердить правдивость своей семейной легенды: он происходил от Уинтропа и других знаменитых людей. «Это имело большое значение для меня», — вспоминает Харпер. Возможность проследить эту нить принесла ему «огромное удовлетворение».
«Когда я жил в Бостоне, — рассказывает он, — и узнал, что происхожу от знаменитого человека, приехавшего сюда из Англии, я шутил, что, проезжая по городу, чувствую себя хозяином этого места. Эта мысль не покидала меня никогда и вызывала у меня чувство гордости»
Родство со знаменитым исследователем было моим козырем в борьбе за значимость. Пока однажды это не кончилось. Когда я училась в пятом классе и мы начали изучать экспедицию Льюиса и Кларка, мне не терпелось рассказать учителю и одноклассникам о своем завидном происхождении. Однако по бесстрастному кивку и безразличному ответу учительницы я поняла, что она мне не поверила. Мне захотелось встать и выбежать из комнаты.
Эми Морин, лицензированный клинический социальный работник из Флориды и ведущая подкаста Mentally Stronger, занимается терапией уже более 20 лет. Она сказала мне, что самооценка человека, которая зависит от кого-то другого (или от родства с кем-то другим), как это было у меня, будет строиться на «зыбкой почве»:
«Позже, если ты обнаружишь, что на самом деле вы вовсе не родственники, это может еще больше ударить по твоей самооценке. Или ты будешь чувствовать себя подавленной, когда кто-то другой не будет впечатлен так, как тебе хотелось бы. Важно развивать самооценку, основываясь на том, что ты представляешь из себя как личность, а не на том, кем были люди в твоей родословной. В семье каждого человека можно найти родственников, которые страдали, и родственников, которые добились многого».
Барбара Беккер Холстейн, психолог, специалист по позитивной психологии и самооценке, имеющая частную практику в Нью-Джерси, считает, что это проблема непризнания собственных талантов, возможностей, ограничений и потенциала, а возможно, просто неумение их распознавать:
«Чем больше мы осознаем и развиваем свой собственный потенциал, тем больше мы можем видеть, что люди, вне зависимости от похожести на нас или степени родства, интересны сами по себе. Но… критически важным для нашего собственного развития — самым важным — является осознание своей неповторимости и того, что мы можем предложить этой жизни».
Я поняла, что неучастие родителей в жизни нашей семьи, скорее всего, во многом определило мое развитие (или его отсутствие) и развитие моих братьев и сестер. Жить с людьми, чья жизнь пошла наперекосяк, иногда было настолько грустно, что я едва могла это выносить, и мне было неловко и стыдно, когда об этом узнавали другие, хотя умом я понимала, что я не являюсь отражением своей семьи.
К счастью, я нашла для себя другую историю, которая могла быть рассказана о моей семье и о жизни. Такое переписывание истории имеет нечто общее с процессом «нарративной терапии», который связан с поиском более позитивных способов и инструментов интерпретации и рассказа о нашем жизненном опыте.
Помимо университетской деятельности, Джонатан Адлер также является главным научным сотрудником организации Health Story Collaborative в Бостоне, которая организует мероприятия и объединяет ресурсы для помощи людям в поиске собственных историй исцеления.
Как отмечает Адлер, мы рождаемся без слов, не говоря уже про истории. При этом, по его мнению:
«… рассказывание историй — это навык, которому мы учимся у других людей. Поэтому сначала он приходит извне. Действительно, даже когда мы рассказываем историю самим себе, затем мы все равно выносим ее в мир и получаем обратную связь. В каком-то смысле наши истории — это всегда переговоры с другими людьми».
Иногда они разворачиваются в диалоге с людьми из нашей непосредственной жизни, такими как наша семья или друзья, но иногда они затрагивают более широкие культурные слои. Адлер добавляет:
«Если говорить о феномене [обращения к известным людям для повышения самооценки], то здесь, похоже, имеет место культурная история, или, возможно, в отдельных случаях — какая-то семейная история, которая находит отклик у человека».
Он не считает, что сама по себе история является что-то плохим или хорошим; это то, что мы все рассказываем и что может иметь для нас положительные и/или отрицательные последствия.
Энни Брюстер, врач Массачусетской больницы общего профиля в Бостоне, а также основатель и исполнительный директор организации Health Story Collaborative, говорит:
«Это зачастую тяжелый и болезненный процесс, когда приходится «перекраивать» свои истории и пересказывать их, но в нем есть большой потенциал. Через трудности мы можем увидеть себя более цельными <…> Если мы можем взять что-то из нашей аутентичной истории, это может стать бо́льшим толчком к развитию, чем попытка вписаться в чужой нарратив, например, когда мы стремимся связать себя с известным человеком».
Эти идеи перекликаются с тем, как мы с Харпером нашли новый формат историй, которые можно рассказать себе о своей жизни. Несмотря на трудное детство, Харпер теперь не только оглядывается на этот период своей жизни без горечи, но и благодарен своей матери за то, что она «держала весь выводок из шести детей вместе». Кроме того, выбрав карьеру, которая заключается в помощи другим, он, вероятно, первым скажет, что получает больше, чем отдает.
Как и он, я тоже вовремя выбрала альтернативный путь и рассказала другую историю. Наблюдение за тем, как облажались оба моих брата, развило во мне самодисциплину и предоставило мне два примера того, какой я не хотела бы быть. Решив не становиться зависимой, как они, я восприняла их жизнь как урок. Я сказала себе, что буду принимать правильные решения и не буду сбиваться с пути. Так я начала строить свою новую историю.
Когда я свои 20 лет преподавала на вечернем отделении MBA, где я одновременно училась, моя однокурсница, работавшая в AT&T, упомянула, что в ее отделе есть вакансии для писателей. Я прошла собеседование и меня наняли в качестве фрилансера, а в следующем сентябре я уже не вернулась к преподаванию. Через несколько лет я начала вставать в пять утра, чтобы перед уходом на работу написать несколько эссе и статей для журналов.
Однажды я увидела колонку о бизнесе в The New York Times и поняла, что это мой шанс. Я позвонила в газету и попросила поговорить с редактором колонки. Он попросил меня написать образец текста, который в итоге был опубликован, и это стало началом работы моей мечты. В течение 20 лет я работала внештатно для делового раздела и в конце концов получила собственную колонку. Вместе со специалистом по зависимостям я написала книгу «Трезвые братья и сестры: Как помочь брату или сестре-алкоголику — и не потерять себя» (2008). Сегодня я инкогнито пишу тексты для руководителей и веду собственные колонки для нескольких изданий.
Я до сих пор вспоминаю тот случай в пятом классе. Много лет спустя мой двоюродный брат отправился в путешествие, чтобы изучить родословную нашей семьи. Я узнала о встрече потомков Льюиса, к которым мы якобы относились, и связалась с организаторами встречи в надежде, что мы с кузиной сможем принять в ней участие. Я отправила результаты исследований моего кузена генеалогу, чтобы тот подтвердил нашу родословную, и в результате я окончательно убедилась, что мы не являемся родственниками семьи Льюис. Теперь я могу смеяться над тем, что наша семейная легенда оказалась ложной. В конце концов, я создала историю получше. И если бы я могла сказать что-то той пятикласснице сегодня, я бы сказала ей:
«Ты особенная — такая, какая ты есть. И не позволяй никому заставить тебя чувствовать себя иначе».
Статья была впервые опубликована на английском языке в журнале Psyche 19 марта 2024 года под заголовком «I rebuilt my self-esteem by changing the story of who I am».
