Происхождение слова «лицемерие» очевидно — от «примерять личину». Маскарад, карнавал — отличные развлечения, когда можно показать себя с новой стороны и этим кого-то заинтересовать. Вот только некоторые люди заигрываются, и их «маскарадные костюмы» не просто обманывают окружающих, но и причиняют настоящую боль. Как их распознать? И как понять, что есть лицемерие?
Нас учили с детства: лицемерие — это плохо. Может, оно и не входит в число семи смертных грехов, но во всех религиях однозначно осуждается. Однако жизнь исправно предлагает нам ситуации, в которых приходится иметь дело с лицемерами. Хуже только то, что мы можем обнаружить эту черту и в себе.
Как психотерапевт я нередко сталкиваюсь со случаями, в основе которых лежит потрясение от лицемерия и его последствий. В клиентских запросах это понятие обычно трактуется в двух вариантах:
- когда в глаза говорят одно, а за глаза — другое;
- когда говорят одно, а делают другое.
В обоих случаях человеку, ставшему жертвой лицемерия, приходится несладко.
КАК РАСПОЗНАТЬ ЛИЦЕМЕРА?
Первые вопросы, которыми задается человек, столкнувшийся с лицемерием, характерны до банальности. Например: неужели это специально сделано? Неужели люди делают это осознанно? Скажу крамольное. На самом деле тем, кто столкнулся с подобным поведением, все равно, сознательно или нет это сделано, осознанна и целенаправленна ли эта неискренность.
Слово «осознанность» я использую неслучайно: проблема лицемерия часто гнездится именно в уровне осознанности. В очень, прямо скажем, невысоком уровне. В одной среде человек неосознанно может поддержать некую позицию, а в другой — уже иную. Так же неосознанно и с той же мерой искренности.
Простой пример. Клиент — уже взрослый человек, на которого повлияла ситуация из детства, — рассказывает, как впервые столкнулся с лицемерием. Родители когда-то провозглашали безусловную любовь и приятие ребенка, хвалили его, громогласно высоко оценивали достоинства… Но все это на словах. Потому что именно в поведении демонстрировали другое отношение. Острокритичное, непрощающее, требовательное.
Вот только во взрослой жизни вычислить лицемера не так просто — потому что все не так очевидно
Нам нравится слышать мнения, близкие нашим собственным. Нам нравится ощущать общность и заручаться согласием. И порой нас искушает это чувство близости — а как же, ведь человек говорит именно то, что для нас важно и принципиально, мы одной крови, мы на одной волне. И именно поэтому потом бывает так больно — когда мы понимаем, что верили зря и что твердыня наших общих взглядов оказалась обманчивой болотной топью.
Не счесть числа героев литературы и кино, которые сталкивались с лицемерием. В каждом романе Диккенса, например, ему уделена целая сюжетная линия. Маленькая, а потом и взрослеющая Джен Эйр на собственном опыте постигает разницу между декларациями авторитетных людей и их реальными поступками. Саня Григорьев в каверинских «Двух капитанах» почти всю свою молодую жизнь посвящает сражению с лицемерием, в буквальном смысле сгубившим нескольких очень хороших людей.
Великая пьеса Мольера «Тартюф» и вовсе подарила миру нарицательный образ негодяя, виртуозно управляющего людьми именно благодаря своему феноменальному лицемерию
Литература и кино — лишь «костыли», которые помогают нам в нужный момент угадать, почувствовать опасность. А как в реальной жизни распознать лицемера? По сути, это то же самое, что распознать ложь. Ведь именно она лежит в основе лицемерия, какими бы предпосылками и намерениями оно ни оправдывалось.
Первое и главное — это принципиальное несовпадение сигналов. Когда не сочетаются слова и невербальные проявления. Вам знакомо это — когда улыбка собеседника не касается его глаз? Буквально не достигает их, и глаза на лице живут как бы отдельно, а улыбка словно принадлежит кому-то другому? Человек говорит комфортные для нас вещи с напряженным лицом.
Или его выдает тембр. Кстати, это один из самых ярких признаков, которые даже матерому лицемеру сложно контролировать. Человек с отличными способностями к «замыливанию глаз» тем не менее часто не может выглядеть натурально — выдает напряженный голос.
Лицемерие, по большому счету, всегда формально, и именно поэтому человек «с хорошим слухом» способен его быстро вычислить
Формальные интонации. Формальные конструкции. Общепринятые социально одобряемые высказывания, подобающая случаю утрированная мимика и жесты. «Ты прекрасно выглядишь!» — но позвольте, я точно знаю, что это не так, я видела себя в зеркало, зачем же обманывать? «Ты так похудела!» — да зачем же так в лоб, я вчера взвешивалась, 10 кг в плюс. «Бесконечно соболезную, это был такой человечище, добрый, порядочный, честный!» — что-что, мы об одном и том же человеке говорим?!
ЛИЦЕМЕРИЕ: ДОБРО ИЛИ ЗЛО?
Лицемерие не всегда проявляет глубоко закоренелый порок вроде лживости. Причин для него может быть много, в том числе вполне уважительных. Скажем, есть система воспитания, характерная для общества, и актуальные правила приличия. Согласно им, на поминках действительно лучше бы говорить о хороших сторонах ушедшего и хвалить в гостях даже невкусное блюдо, зная, что хозяйка приложила немало усилий в готовке.
Если в социуме принято давать позитивный отклик, даже явно и очевидно не совпадающий с действительностью, то система настраивает человека на это как на норму. В конце концов, кому от этого будет хуже? А что, если наоборот, и кому-то от этого станет даже лучше? Да, женщина знает, что купила неудачное платье, и все же она расцветает от неуклюжих комплиментов, веря, что ей идет…
Но одно дело, когда от общепринятого способа камуфлирования действительности никому не больно, и совсем другое, когда последствиями такого двуличия становится реальный крах доверия.
ПОЧЕМУ ЧЕЛОВЕК ЛИЦЕМЕРИТ?
Что вообще движет лицемером? Для чего он разыгрывает эти спектакли перед обществом, притворяясь другой, много более лучшей и приятной личностью и произнося слова, которые другим комфортно слышать?
За лицемерием на самом деле всегда стоит страх. Страх высказать мнение — допустим, потому, что оно непопулярное и даже опасное, или потому, что кажется, что его никто не примет в расчет. Или страх собственной незначительности, ощущение своей низкой ценности, подразумевающей, что твое мнение ни для кого не имеет значения, а значит, им и делиться не стоит. Значит, для безопасности и налаживания прочной связи и чувства «свойскости» проще использовать общепринятые банальности.
Это говорит о том, что лицемер тоже своего рода жертва: весь его прошлый опыт диктует, что быть «Капитаном Очевидностью» — гораздо более социально одобряемый и простой способ приобщения к среде
Но делает ли человека лицемером разовое повторение расхожих истин, которые на самом деле он не разделяет до конца? Вопрос тут именно в количестве. Это разовая акция? Или человек постоянно говорит другим то, что тем нравится слышать?
А может быть, дело вообще в общепринятых и даже общепризнанных этических нормах? Вот очень хорошо знакомый мне пример из не такого уж далекого прошлого. Еще совсем недавно врачебной нормой было не говорить больному о реальной опасности его положения. Информировать только родственников. Это было не просто одобряемо, это было правилом без исключений.
Все эти пресловутые «все в порядке, разрезали и зашили, ничего такого там нет, не беспокойтесь и поправляйтесь, крепкий сон и нормальная диета все поправят». Причем врачу мало было сказать это все в глаза, ему нужно было быть, вообще-то, неплохим актером, не прятать взгляд, выглядеть достоверно, так, чтоб сам Станиславский вскричал «верю!» Это лицемерие? Или этическая норма своего времени?
Сейчас правила другие, их диктует расширение представлений о правах человека, считается, что человеку нужно дать возможность знать о происходящем с ним в деталях и самому распоряжаться остатком своей жизни. Это его право. Этическая норма ушла, а ведь еще недавно была абсолютно одобренной и приемлемой. Сегодня тех врачей назвали бы лицемерами. Но кто думает о том, чем именно было продиктовано их поведение?
Автор: Люция Сулейманова
Клинический психолог, управляющий партнер Центра образовательной кинесиологии, эксперт федеральных телеканалов по вопросам отношений в семье и бизнесе, автор книги «Как попасть во дворец, если ты не Золушка».
