Почему историей правит непредсказуемость, а мы всегда недооцениваем значение того, чего не знаем, и как начать выстраивать новые отношения с миром, чтобы перестать быть игрушкой в руках неизвестных сил.
«Эти наши знания — вещи, в которых мы уверены, — заставляют мир идти неверным путём, и удерживают нас от истинного видения и обучения», — написал в 1925 году известный американский публицист Линкольн Стеффенс. Впрочем, пронзительная правда о наших отношениях со знаниями известна со времён Платона, который в своей знаменитой аллегории о пещере показал, сколь неполноценна информация, поступающая к нам через органы чувств, и как велико значение вечных закономерностей и идей, постичь которые можно лишь в процессе долгих глубоких размышлений. И несмотря на то, что даже учёные признают, что у каждой эпохи есть свой периметр невежества, а любое развитие тормозит иллюзия полного понимания всего, мы продолжаем цепляться за знания — наши неполные, несовершенные, бесконечно малые знания, — как мы цепляемся за саму жизнь.
Именно напряжённые отношения между известным, неизвестным, познаваемым, непознаваемым стали предметом исследования ливано-американского учёного, философа, статистика и публициста Нассима Николаса Талеба в книге «Чёрный лебедь. Под знаком непредсказуемости», где автор разрабатывает свою теорию антизнания и непредсказуемости событий, действительно влияющих на наши жизни и ход истории:
…В этом глубоко личном эссе я делаю наглое заявление, противоречащее многим нашим мыслительным привычкам. Оно заключается в том, что миром движет аномальное, неизвестное и маловероятное (маловероятное с нашей нынешней, непросвещенной точки зрения); а мы при этом проводим время в пустых светских беседах, сосредоточившись на известном и повторяющемся <…>. Я иду ещё дальше и (как это ни прискорбно) утверждаю, что, несмотря на прогресс и прирост информации — или, возможно, из-за прогресса и прироста информации, — будущие события всё менее предсказуемы, а человеческая природа и обществоведческие «науки», судя по всему, стараются скрыть от нас этот факт.
Сделав несколько экскурсов в историю, демонстрирующих, насколько в каждый момент существования человечество не имело никакого представления о том, что будет завтра, и как непрочны наши кажущиеся «фундаментальные знания», Талеб использует описание необычного взгляда итальянского писателя Умберто Эко на книги и чтение в качестве притчи о том, какими должны быть отношения у человека со знанием:
Писатель Умберто Эко принадлежит к тому немногочисленному классу широко образованных, проницательных, начитанных и при этом нескучных учёных с энциклопедическими знаниями. Будучи владельцем огромной личной библиотеки (содержащей тридцать тысяч книг), он разделяет посетителей на две категории: на тех, кто реагирует в стиле «Ничего себе! Синьор профессор, дотторе Эко, ну и книг у вас! И сколько же из них вы прочитали?», и на других — тех исключительно редких посетителей, которые понимают, что крупная частная библиотека — не способ возвышения эго, а инструмент исследования. Прочитанные книги куда менее важны, чем непрочитанные. Библиотека должна содержать столько того, чего вы не знаете, сколько позволяют вам в нее вместить ваши финансы, ипотечные кредиты и нынешняя сложная ситуация на рынке недвижимости. С годами вы будете накапливать больше знаний и ваша библиотека будет расти, а уплотняющиеся ряды непрочитанных книг начнут смотреть на вас с угрозой. В самом деле, чем шире ваш кругозор, тем больше за вашими плечами непрочитанных книг. Назовем эту коллекцию непрочитанных книг антибиблиотекой.
Глагол «Цундоку» в переводе с японского означает «купить книгу, которую не собираешься читать, и сложить в стопку других таких же»
Сам Эко коснулся любопытного отношения человечества с известным и неизвестным в своей книге «История иллюзий. Легендарные места, земли и страны», само существование которой является ещё одним симптомом нашей непреодолимой склонности к заполнению пробелов в «знаниях», даже если нам для этого приходится восполнять их силой воображения. Но Талеб убеждён, что единственно верный путь — постичь своё собственное невежество и принять его:
Мы склонны рассматривать наши знания как личную собственность, которую необходимо защищать и оберегать. Это украшение, которое позволяет нам подняться в иерархии, выделиться из окружающих. Но тенденция фокусировать внимание на уже известном, столь обидная для Эко, — это общечеловеческая слабость, распространяющаяся на всю нашу умственную деятельность. Люди не ходят ходить со своими антирезюме, рассказывая всем, чего они не выучили и не испытали (рассказывать об этом — это работа их конкурентов), хотя это было бы совсем нелишним. Стоило бы перевернуть с ног на голову логику знания так же, как мы перевернули библиотечную логику.
Отметив, что любой Чёрный лебедь (чёрный лебедь у Талеба выступает как символ всех самых неожиданных явлений и событий) возникает из «нашего непонимания вероятности сюрпризов», потому что мы недооцениваем значение того, что мы не знаем, и относимся к тому, что мы знаем, слишком серьёзно, Талеб так представляет идеального «знатока»:
Давайте назовём такого антиучёного — того, кто сосредоточен главным образом на непрочитанных книгах и пытается видеть в своём знании не собственность, не сокровище и даже не средство самоутверждения — эмпириком-скептиком.
Да, Талеб призывает всех и каждого стать эмпириками-скептиками в этом абсурдном и непознаваемом мире, который каждую минуту готов выпустить своих чёрных лебедей — в твою судьбу, в судьбу твоего народа, в судьбу мира. Но быть эмпириком-скептиком для Талеба — не значит отказаться от попытки постичь этот мир. Быть эмпириком-скептиком — значит выстраивать совершенно новые отношения с миром, в которых ты перестаёшь быть игрушкой в руках неизвестных сил и становишься тем, кто каждую минуту готов встретиться с неизвестным и посмотреть ему в глаза без страха, присущего неподготовленному ученику на важном экзамене. И это умение гораздо важнее для каждого из нас, чем тонны книг, десятки ежедневных газет и сотни бессмысленных слов политиков:
Однажды мой парижский одноклассник, будущий романист Жан-Оливье Тедеско, изрек, убеждая меня, что не стоит бежать, чтобы успеть на метро: «Я не бегаю за поездами»…. Презирайте свою судьбу. Теперь я не бросаюсь бежать ради того, чтобы уехать по расписанию. Такой совет может показаться очень немудрящим, но мне он подошел. Научившись не носиться за поездами, я оценил истинное значение изящества и эстетики в поведении, почувствовал, что это я управляю своим временем, расписанием и жизнью. Опаздывать на поезд обидно, только если ты бежишь за ним! Точно так же не добиваться такого успеха, какого ожидают от тебя другие, обидно, только если ты сам к нему стремишься. Ты оказываешься над мышиными бегами и очередью к кормушке, а не вне их, если поступаешь в соответствии с собственным выбором.
<…>
Уход с высокооплачиваемой работы, если это твое решение, принесет больше пользы, чем заработанные деньги (такой поступок может показаться безумным, но я пробовал, получается). Это первый шаг к тому, чтобы набраться мужества и послать судьбу к черту. Ты обретаешь гораздо больше власти над жизнью, если сам выбираешь критерии.
<…>.
Труднее проиграть в игре, в которой сам устанавливаешь правила.
По материалам: Brainpickings
