Публикуем архивную запись интервью с Бертраном Расселом — философом, историком, логиком, скептиком и неутомимым пацифистом, который повидал два века (XIX и XX), попытался донести до людей мысль о бессмысленности слепой веры (во что бы то ни было) и до конца своих дней отстаивал идею мира во всём мире.
Всю мою жизнь пронизывали три страсти, простые, но неодолимые в своем могуществе: жажда любви, тяга к знаниям и мучительное сочувствие к страданиям человечества. Как могучие ветры, носили они меня над пучиною боли, увлекая из стороны в сторону и порой доводя до отчаяния.
«Бертран Рассел о Боге», «Бертран Рассел о философии», «Бертран Рассел — будущим поколениям» — Интернет давно пестрит яркими фрагментами бесед с Бертраном Расселом (1872 — 1970), математиком, историком и виднейшим философом XX века. Но за этими оборванными фрагментами не всегда можно увидеть настоящую личность — человека, который опередил время, сумел не стать заложником своего аристократического происхождения и до конца жизни остался верен своим взглядам, основанным на пацифизме, скептицизме и агностицизме. Но есть запись, которая способна восполнить этот пробел: интервью Бертрана Рассела, которое он дал Джону Фримену в рамках программы канала BBC «Лицом к лицу» в 1959 году (Bertrand Russell — Face to Face Interview; BBC, 1959).
О чём мог беседовать Фримен с этим легендарным человеком в его 86 лет? Конечно, о философии, религии, его политических взглядах и тех воспоминаниях, которые остались у Рассела от XIX века. Определённо, второго такого свидетельства не найти, так что смотрим.
Вот несколько цитат, выбранные для вас.
Бертран Рассел о любви к математике:
Джон Фримен: Чему вы учились в детстве? Классиков изучали?
Бертран Рассел: Ну, в определенной степени да. Классики никогда мне особо не нравились. Мне нравилась математика. Мой первый урок математики я получил от брата, который рассказал мне об Эвклиде. Я тогда подумал, что это самая замечательная штука, которую я встречал <…>. Но, помню, было и разочарование, потому что он сказал: «Итак, начнём с аксиом». А я переспросил: «А это что?». Он ответил: «Это вещи, которые мы должны принять, хотя не можем доказать их». А я сказал: «Зачем мы их принимать будем, если их нельзя доказать?». Брат ответил, что если мы их не примем, то нельзя будет продолжить. Я хотел узнать, чем всё продолжится, и решил на время принять эти аксиомы.
Бертран Рассел о войне:
Джон Фримен: Как вам кажется, возможно ли, что кампания за ядерное разоружение уже может быть устаревшей в свете приготовлений к войне с использованием бактериологического и биологического оружия?
Бертран Рассел: Несомненно, если бы это была кампания только против ядерного оружия. На самом деле, это кампания против войны. А сиюминутный аргумент против войны — это существование ядерного оружия. Если бы с ним было покончено, существовали бы другие аргументы, не менее веские. Дело в том, что «человек научный» не сможет выжить, если продолжит заниматься войной. В худшем случае, человечество будет стёрто с лица земли — и это очень реальная возможность. Очень реальная. Если этого не произойдёт, я даже боюсь представить, как сотни миллионов людей умирают в агонии, только потому что правители мира сего являются глупцами и злодеями. Я не могу мириться с этим.
О XIX веке:
Джон Фримен: Вспоминая XIX век, вы испытываете ностальгию или сожаление?
Бертран Рассел: Всё зависит от того, о чём вы думаете. Мир было намного приятнее созерцать. Каждый раз, возвращаясь куда-то, где я давно не был, я думал: «Какая досада. Ведь это место было таким красивым, а теперь оно ужасно». Так, постепенно, шаг за шагом, уничтожается красота. Об этом я глубоко сожалею. Но если говорить об идеях, то в мире стало гораздо меньше чепухи, чем когда-то — и этому я очень рад.
А вот и послание будущим поколениям от Бертрана Рассела:
Джон Фримен: Представьте, лорд Рассел, что эту съемку увидят ваши далёкие потомки через тысячу лет, как рукописи Мёртвого моря. Что бы вы рассказали будущим поколениям о своей жизни? Об уроках, которые она вам преподнесла?
Бертран Рассел: Я бы поделился двумя мыслями. Первая — интеллектуальная, вторая — нравственная. И что касается интеллектуального аспекта, я бы сказал следующее. Когда вы изучаете какой-либо предмет или размышляете о какой-либо философии, спрашивайте себя только о том, каковы факты, и о том, каковы истины, подтверждаемые этими фактами. Никогда не позволяйте иллюзиям увести себя в сторону — к тому, во что бы вы хотели верить или что, по вашему мнению, оказало бы благотворное воздействие на общество, если бы в это верили. Рассматривайте исключительно факты, и только факты. Это что касается интеллектуальной мысли. А если говорить о нравственном, то я бы сказал одну простую вещь. Я бы сказал: «Любовь мудра, а ненависть глупа. В этом мире, который становится всё более и более взаимосвязанным, мы должны научиться терпеть друг друга, мы должны научиться быть терпимыми по отношению к высказываниям других людей, даже если мы с ними не согласны. Мы только тогда сможем жить вместе (если мы, действительно, хотим жить вместе, а не умереть вместе), когда мы научимся такой доброте и такой терпимости, которая крайне необходима для сохранения человеческой жизни на этой планете».
