Мы привыкли относиться к болезни, как к чему-то досадному и угрожающему нашему благополучию. Но профессор философии Хави Карел считает, что болезнь, особенно серьезная, представляющая собой экзистенциальную угрозу, — это всегда откровение, которое помогает нам по-новому смотреть на себя, свое тело, связи, границы, привычки и ценности. Перевели ее короткое эссе, где она исследует философский смысл болезни и размышляет, как недуг может научить нас дистанцироваться от привычного и жить более осмысленно.
Нравственные страдания его состояли в том, что в эту ночь, глядя на сонное, добродушное скуластое лицо Герасима, ему вдруг пришло в голову: а что, как и в самом деле вся моя жизнь, сознательная жизнь, была «не то».
Лев Толстой «Смерть Ивана Ильича», 1886 г.
Серьезная болезнь — это великое бедствие. Она всегда неожиданна, жестока, пугающа и мучительна. Если болезнь представляет опасность для жизни, она заставляет больного и его близких столкнуться со смертью. Болезнь влечет за собой боль, тревогу, нетрудоспособность и ограничивает возможности заболевшего человека. Она может оборвать жизнь, нарушить планы и лишить человека полноценного существования, приостановив прежнее течение повседневной деятельности. Болезнь почти всегда нежеланна, но ее нужно пережить, поскольку она также неизбежна. Каждый из нас «обречен природой на смерть», как выразился Фрейд.
Но болезнь также обладает силой откровения. Она доводит больного человека до предела и многое раскрывает о нас — о том, как мы живем, о наших ценностях и допущениях, которые лежат в основе нашей жизни. Болезнь также может служить философской мотивацией и наставлением, указывая на наши привычки, заблуждения и ставя это всё под сомнение. Поэтому мы можем рассматривать болезнь как полезный философский инструмент.
Но что это за инструмент?
Во-первых, болезнь мощно раскрывает аспекты воплощенного опыта. Она показывает нам хрупкость и несостоятельность плоти, показывает те грани человеческого существования, которые одновременно и невыразимы и удивительны. Поэтому болезнь дает нам возможность поразмышлять о природе телесного существования, его границах и о том, как они обуславливают нашу жизнь.
Во-вторых, болезнь является (в настоящее время) неотъемлемой частью биологической жизни и поэтому должна приниматься во внимание при рассмотрении человеческого бытия, ценностей, смысла и социального устройства. Всем нам суждено прийти к смерти, и большинство из нас столкнется с болезнью на пути к ней. Это важный факт человеческой жизни, который одновременно структурирует и ограничивает ее.
В-третьих, болезнь дает нам то, что я называю «эффектом дистанцирования». Она отстраняет нас от прежних привычек, распорядка и практик, которые становятся невозможными в болезни, и заставляет нас задуматься над этими привычками и практиками. Болезнь может разрушить ожидания, которые у нас есть относительно жизни, например, представления о том, сколько мы можем прожить и насколько независимыми мы должны быть. Таким образом, она выявляет ценности, которые обычно мы принимаем как должное — но многие из них становятся явными только тогда, когда человек заболевает.
Рефлексивная жизнь
Одним словом, болезнь заставляет нас задуматься о том, как мы живем, почему мы живем именно так и как мы можем продолжать делать некоторые вещи в ограниченных условиях болезни. Болезнь — это вызов, который требует рефлексивного ответа. Болезнь радикально меняет наше отношение к телу, окружающей среде и социальному окружению.
Она меняет наше отношение ко времени и будущему. Она часто заставляет нас задумываться о том, что важно, а что — тривиально. Она может придать нам новую ясность и сосредоточенность, а также заставить нас оценить то, на что мы раньше не обращали внимания. Таким образом, болезнь может пробудить рефлексию в больном человеке, заставляя его меняться. Эти размышления философские по сути.
Поэтому для меня болезнь — это уникальная форма философствования. Обычно мы думаем о философствовании как о выбранном занятии, а не о чем-то, что можно навязать кому-то. Но в случае болезни человек оказывается в состоянии большой неопределенности, страдания, неспособности и тревоги, и это может заставить его задавать философские вопросы о справедливости, удаче и несчастье, автономии и зависимости, а также о смысле своей жизни.
Болезнь — это насильственное приглашение к философствованию. Она приходит незваной, сеет хаос в ранее упорядоченной жизни и растворяет в воздухе многие наши предположения и идеи о том, какой может и должна быть наша жизнь. Как таковая болезнь может быть эффективным философским инструментом, способным принести важные открытия. Болезнь может потребовать более радикальных и глубинных методов философствования. Она может повлиять на мировоззрение больного человека. Она запускает размышления о конечности, беспомощности, страданиях и несправедливости. Она также может изменить актуальность и значимость определенных философских тем.
Конечно, недуг не всегда приводит к таким последствиям. Если болезнь слишком мучительна или изнурительна, то для размышлений не остается места. Если печаль и травма слишком велики, не может быть никакого «посттравматического роста», как называет это психолог Джонатан Хайдт. Но в других случаях болезнь может быть преобразующим опытом, по определению философа Л.А. Пола. Она может изменить то, что мы знаем и что мы ценим, таким образом, что это повлечет за собой глубокие изменения во всей жизни.
