Известно, что новый опыт и впечатления становятся залогом развития ребенка в раннем возрасте, а взрослым приносят положительные эмоции и чувство удовлетворения. Но почему в таком случае с возрастом мы становимся менее восприимчивы к этому — предпочитаем привычные вещи, музыку, практики отдыха новым веяниям и экспериментам? Психолог Анастасия Клименко-Регьеро штудирует книгу «Кто мы такие? Гены, наше тело, общество» профессора биологии и неврологии Стэнфордского университета Роберта Сапольски и разбирается, почему чем старше мы становимся, тем меньше нас тянет к новизне, что такое «окно восприимчивости», когда снижается наша открытость новому опыту и мировоззрению и как ученые это объясняют.
Наверняка вы много раз слышали о том, что для того, чтобы в старости оставаться в здравом уме, сохранить память и в целом иметь хорошо работающую голову, нужно постоянно давать мозгу нагрузку, чтобы в нем создавались новые нейронные связи. А для создания нейронных связей обычно советуют заниматься чем-то новым и непривычным. Существует мнение, что именно благодаря новому опыту можно тренировать мозг и даже восстанавливать его после некоторых повреждений.
Да и сама природа всячески стимулирует нас к получению нового опыта. Исследования мозга показали, что проживание нового опыта сопровождается всплеском «гормона счастья» дофамина. Так, в одном исследовании испытуемым показывали серию самых привычных, простых и часто встречающихся в жизни изображений: пейзажи, интерьеры и лица. Затем участникам рандомно показывали фотографии, которые очень отличались от ранее предъявленных. В результате учеными было обнаружено, что в момент встречи с необычной фотографией в мозге активировалась центры удовольствия, тем самым запуская выработку дофамина.
Прочитав это, можно подумать: раз новый опыт вызывает такие ощущения, то мы естественным образом будем стремиться к новизне.
Но так ли все просто?
Почему, например, большинство родителей не разделяют со своими детьми-подростками восхищение современной музыкой? Почему наши бабушки в сотый раз готовят классический медовик вместо новомодного бенто-торта и сельдь под шубой вместо роллов «Калифорния»? Или почему наш пожилой коллега предпочитает русский детектив нашумевшему корейскому сериалу «Игра в Кальмара»? Чтобы ответить на эти вопросы, нужно разобраться с другими вещами. Например:
- Когда снижается наша восприимчивость к новому?
- Существуют ли этому какие-либо объяснения?
Роберт Сапольски, американский профессор биологии, неврологии и нейрохирурги в Стэнфордском университете, пытался разобраться, есть ли у людей четко выраженные периоды созревания, когда они наиболее открыты к новому опыту. Эти периоды он назвал окнами восприимчивости и подробнее рассказал о них в одной из глав своей книги «Кто мы такие? Гены, наше тело, общество».
Вернемся к нашей бабушке, которая на день рождения неизменно готовит традиционный медовик. Наверняка в ее жизни были периоды, когда она с радостью пробовала новые рецепты, с любопытством относилась к необычным, на ее взгляд, сочетаниям ингредиентов. Но потом в какой-то момент окно восприимчивости к новым вкусам захлопнулось, и ее перестало интересовать, что пекут современные кулинары. А если ей и приходилось пробовать новую еду, то чаще всего она ее не впечатляла и не переходила в разряд любимых блюд.
Когда же, предположительно, окно восприимчивости к новым вкусам наиболее «открыто»?
Роберт Сапольски вместе с ассистентами провел опрос среди 50-ти с лишним суши-ресторанов в США. Они нашли любопытную закономерность: постоянному посетителю азиатского ресторана было в среднем 28 лет, когда он в первый раз попробовали суши. Исследователи пришли к выводу, что наши гастрономические вкусы формируются до 35 лет. Наверное, этим можно объяснить, почему многие зрелые люди неохотно пробуют новую еду: их вкусы уже сформировались, и поменять их не так-то просто. Теоретически, наша бабушка готовила бы нам сейчас бенто-торты и роллы, если бы они успели попасть в ее окно восприимчивости.
Интересен тот факт, что подобное пищевое поведение наблюдается не только у людей. Среди животных молодые особи более склонны пробовать новую еду, чем их старшие собратья. В уже упомянутой книге Сапольски приводит в пример эксперимент зоолога Ширли Страм, которая изучала стаю диких павианов в Кении. В результате развития земледелия павианы были вытеснены с их привычной территории и были вынуждены искать себе новую пищу. Лабораторные и полевые исследования показали одни и те же результаты: животные чаще всего сторонятся новой пищи, но когда слишком голодны, то новую пищу склонны пробовать именно молодые. Также они легче изменяют свое устаревшее и неэффективное поведение, когда видят, что кто-то до них это успешно сделал.
Если говорить об открытости к новым модным веяниям и экспериментам, таким как пирсинг, татуировки, цветные волосы, — все это чаще ассоциируется с молодежью. С возрастом такие эксперименты кажутся нам менее привлекательными, а в старости и вовсе бессмысленными. Тут и без исследований можно догадаться, что окно восприимчивости к необычным новинкам во многих случаях распахнуто в молодости. Но у Сапольски и на эту тему есть комментарий. Чтобы изучить данный вопрос, он отправился в пирсинг салон, пытаясь выяснить, в каком возрасте люди более подвержены влиянию моды. Среднему носителю гвоздей в языке было 18 лет, когда проколотый язык вошел в моду. По мнению Сапольски, после 23 лет склонность следовать модным веяниям значительно снижается.
Помните, под какие модные влияния вы попали до 23 лет?
Музыкальные вкусы — еще одно поле для исследования динамики нашей восприимчивости. «Нью-Йорк Таймс» провела анализ музыкальной платформы Spotify, показавший, что песни, которые мы слушаем в юном возрасте, во многом определяют наш музыкальный вкус на всю жизнь. Для мужчин, например, это возраст между 13-16 годами. У женщин музыкальный вкус формируется между 11 и 14 годами. Следовательно, если в юности мы предпочитали рок, то маловероятно, что в будущем мы переключимся на рэп. Возникает вопрос — до какого возраста мы гипотетически будем восприимчивы к новым песням в жанре рока? Если верить данным Сапольски, то до 35 лет мы все еще открыты восприятию новой музыки. Опрос более 40 радиостанций, проведенный Сапольски и его командой, показал, что если в момент появления новой музыки человеку больше 35 лет, то с вероятностью 95 процентов слушать он ее не станет.
Если вам больше 35, вы знаете, какая музыка сейчас в тренде, и нравится ли вам она?
К сожалению, в книге Сапольски нет информации о возрасте формирования кинопредпочтений. Зато есть исследование профессора колумбийского университета Мориса Холбрука и его коллеги Роберта Шиндлер, где, помимо других данных, ученые пытались определить возраст, в котором участники впервые посмотрели свой любимый фильм. Любимыми фильмами оказались те, которые были популярны, когда участникам было около 26 лет. Как и в случае с музыкой, это достаточно молодой возраст.
Несмотря на то, что, согласно различным исследованиям, именно в молодости формируются наши культурные вкусы и окно восприимчивости широко распахнуто, стоит отметить, что возраст не может быть единственным и главным условием их формирования. Здесь достаточно много переменных. Вполне вероятно, что фильм или песня могли стать для нас любимыми совершенно по другим причинам: например, песня понравилась, потому что с ней связаны какие-то особенные события, а фильм остался в памяти, потому что мы смотрели его в кинотеатре с любимым человеком. Сапольски же, опираясь на категорию возраста, отмечает наиболее обобщенные тенденции.
С едой, модой и фильмами мы разобрались.
А что же касается открытости нашего мышления к новым идеям, взглядам на мир? Согласно анализу среднего возраста лауреатов Нобелевской премии в области физики, экономики и химии с 1995 по 2019 год, он равен 44 годам и 1 месяцу.
Филип Ганс Френсис, голландский экономист и профессор прикладных эконометрик и маркетинговых исследований в Университете Эразма Роттердамского, несколько лет проводил исследование, в котором пытался выяснить, в каком возрасте люди творчества достигают пика в своей карьере. Согласно его данным, в среднем победители Нобелевской премии в сфере литературы создают свои работы в возрасте 45 лет. Пик карьеры у художников приходится на возраст 42 года, а композиторы создают наиболее выдающиеся произведения в возрасте 39 лет. Однако, по мнению психолога Дин Кин Саймонтона, у ученых творческая результативность может стимулироваться сменой предмета исследования. Стоит поменять деятельность, как появляется шанс нового пика в карьере. Наверное, этим можно объяснить, почему некоторые успешно меняют профессии в более зрелом возрасте.
Мы видим, что многие открытия и новые теории в основном создаются молодежью, а не пожилыми людьми. (Согласно классификации Всемирной организации здравоохранения, принятой в 2014 году, молодым считается возраст от 25 до 44 лет).
Почему так происходит?
По мнению физика Макса Планка, состоявшимися учеными движет мания собственного величия и они с трудом принимают новые теории.
А может, просто дело в старости как таковой? Но остается вопрос — почему чем старше мы становимся, тем меньше нас тянет к новизне, окно восприимчивости «сужается»? Достоверного ответа, подтвержденного исследованиями, на этот вопрос пока нет. Однако Роберт Сапольски в своей книге попытался дать этому объяснение. Во-первых, он предлагает посмотреть на это явление под другим углом и подумать не над тем, почему мы боимся нового, а о том, почему нас тянет к хорошо знакомому старому. Нашу тягу к прошлому в зрелом возрасте он сравнивает с реакцией младенцев на повторение. Как известно, младенцам очень нравятся разные виды деятельности, в которых есть повторение, будь то колыбельная песня, стишки или игры. Роль повторения очень важна — оно способствует обучению и производит успокаивающий эффект. Возможно, в старости, как и в младенчестве, нам необходимы повторы, которые будут нас успокаивать.
Однако у психолога Джудит Харрис есть другое мнение на этот счет. Она считает, что приверженность к чему-то хорошо знакомому из прошлого помогает человеку сохранить принадлежность к возрастной группе. Например, этим можно объяснить, почему мы часто слышим такую фразу: «А вот в наше время все было по-другому/ лучше и т.д.» Сохраняя ценности и привычки, особенности поведения, свойственные какой-то группе, мы продолжаем чувствовать себя её частью.
Надеемся, в будущем будет больше исследований на эту тему, и мы сможем понять, почему с возрастом намечается тенденция к снижению восприимчивости. Если потеря интереса является одним из признаков старения организма, то, возможно, мы научимся с этим бороться. Например, стимулировать свой мозг, сознательно подвергая себя новому опыту. Для этого необязательно ехать в экзотические страны или заниматься экстремальными видами спорта. Нейробиолог Венди Сузуки в своей книге «Странная девочка, которая влюбилась в мозг» приводит простые упражнения, которые помогут мозгу находиться в тонусе. В основе этих упражнений лежит новый опыт:
- Запишитесь в секцию по танцам, если вы никогда не танцевали, или в спортивный клуб.
- Преднамеренно пробуйте и готовьте незнакомые блюда.
- Смотрите видео на тему, в которой вы совершенно не разбираетесь.
- Если вы заядлый садовод, посмотрите видео на тему разведения рыб.
- Читайте статьи на темы, которые вы обычно обходите стороной.
- Если вы пользуетесь одним и тем же парфюмом много лет, поищите что-то новое, встряхните свою обонятельную систему.
И, наконец, попробуйте обновить свой плейлист.
