Лев Толстой, хиппи и книги по личностному росту: вместе с теологом Робертом Райтом прослеживаем историю буддизма с момента появления в западном мире до превращения его в ещё один модный тренд и разбираемся, что такое необуддизм, как он связан с достижениями современной эволюционной психологии и почему в мире, образ которого выстраивается из наших когнитивных искажений, медитация может стать инструментом, действительно помогающим увидеть суть вещей.
— Учитель, во время медитации мой мозг продолжает блуждать.
— Это хорошо
— Но я заметил, что это происходит постоянно!
— Очень хорошо.
— Почему?
— Хорошо, что ты всегда это замечаешь
Диалог из книги Why Buddhism is True: The Science and Philosophy of Meditation and Enlightenment (by Robert Wright, 2017).
Представьте, что вы находитесь в устаревшем космическом корабле и вам нужно совершить полет за пределы орбиты, но система едва ли на это рассчитана — мощности критически не хватает, а навигационное оборудование бессовестно лжет. Так вот, пилот – это и есть ваше сознание, закованное в тело и пытающееся выйти за пределы иллюзий, разработанное в мире, которого больше нет: привет, эволюция!
Журналист и лауреат Пулитцеровской премии Роберт Райт в своей последней книге «Почему буддизм – правда» предлагает медитацию в качестве супертоплива для космических полетов и делится личным опытом пути к просветлению человека, который раньше мог прийти в ярость по пути на работу или поглотить обед в виде банки сардин прямо над раковиной.
Интерес Роберта к природе человеческого поведения был сформулирован еще в книге «Моральное животное», вышедшей в 1994 году и захватившей умы не только диванных философов, но и выдающихся современников. Истоки наделения Нео красной таблеткой можно искать в тех далеких временах, когда, еще будучи братьями, Вачовски дали молодому Киану Ривзу «Моральное животное» в качестве домашнего чтения при подготовке к съемкам первой части «Матрицы».
В своей последней работе Райт рассматривает буддизм, максимально освобождая его от флера сверхъестественности. Здесь Сиддхартха Гаутама – не мистическое божество, а исследователь своего времени, сам-себе-психолог, ищущий избавления от страданий, называемых Дуккха (санск. — «беспокойная неудовлетворенность»). В то же время Райт не пытается доказать, что сверхъестественные идеи кармы и реинкарнации являются устаревшими моральными доктринами, которые позволяли придерживаться достаточно успешной модели поведения лишь в контексте палийской культуры 2,5 тысячи лет назад.
Авторский подход к буддизму пропитан научным интересом и знанием достижений эволюционной психологии, что вообще характерно для новой волны обращения к восточным практикам в западном мире.
Первые две случились, когда миссионеры из Новой Англии открыли мир Востока в девятнадцатом веке и впечатлили выдающихся современников — от Льва Николаевича Толстого до Карла Густава Юнга, написавшего собственный комментарий к Тибетской книге мертвых. Затем, с середины двадцатого века, увлечение восточной философией вылилось в то, что мы называем поколением хиппи, представители которого выступали против милитаризма и чрезмерного потребления, и сделали некогда из Непала своеобразную «Мекку» культуры Нью Эйдж.
Сегодняшний интерес к медитации трансформировался в ультимативное учение по увеличению эффективности, почти такое же, как семинары Тони Роббинса. Книги вроде «Как достичь просветления: практическое руководство по 10-минутной медитации», «Осознанность как инструмент масштабирования бизнеса» эффектно используют современные ценности, размывая буддизм до еще одного тренда буржуазного общества вроде йоги или зеленых смузи.
Именно поэтому наступающая третья волна необуддизма на западный мир въезжает на рельсах научных достижений эволюционной биологии и поведенческой психологии, осознанно равно удаляясь от мистики и популизма.
Роберт Райт наряду с буддийским исследователем Стивеном Батчелором
и израильским историком Юваль Ной Харари, автором нашумевшей «Sapiens. Краткая история человечества», объясняют, почему мы, люди, столь несовершенны, хоть и кажемся себе прекрасными созданиями природы.
И если вы думаете, что человек – это сознание, наделенное чувствами, то знаменитая нейроанатом Джил Боулт Тейлор в своей книге «Мой инсульт был мне наукой» спешит вас расстроить: человек – это машина, обрабатывающая чувства, у которой есть элементы сознания.
Итак, медитация, по мнению Райта, – это не метафизический путь к высшему плану. Это сознательная попытка исследовать себя и сделать свою жизнь лучше. Райт пишет:
«Согласно буддийской философии, проблемы, которые мы называем терапевтическими, и проблемы духовные являются следствиями заблуждений, мешающих увидеть истинную суть вещей. Более того, оба случая являются следствиями заблуждений, порожденными нашими чувствами. И первый шаг в их преодолении – это понимание, насколько глубоко и тонко наши чувства влияют на мысли и поведение».
Медитация позволяет увидеть, насколько эмоциональные реакции могут быть разрушительными и совершенно неадекватными и какие триггеры вызывают их. С точки зрения устройства у мозга нет задачи дать точное отражение реальности, основной фокус – это передача генного материала следующим поколениям, и искажения восприятия, которые нам присущи, нацелены именно на это. Кроме того, человеческое восприятие мира основано на пяти чувствах, и собираемая информация проходит через лимбическую систему, которая наполняет ее эмоциями. Это означает, что восприятие мира наделяется эмоциями до попадания в зону мозга, отвечающую за логическое мышление.
Например, многие иррационально страдают от арахнофобии, испытывая неконтролируемый ужас при виде пауков. Недавно было проведено исследование новорожденных, подтверждающее, что они испытывали больший страх перед изображениями пауков по сравнению с изображениями цветов. Страх, заложенный в нас эволюцией, помогал выжить на протяжении 90% времени существования нашего вида, но едва ли адекватен условиям современности.
Несовпадение между причиной и реакцией глубоко заложены в эволюции. Мы собрали от своих человеческих и нечеловеческих предков целый комплекс генных реакций, сформированных для успешного существования в мире, которого уже не существует.
Иррациональность собственного поведения Райт исследовал на примере со сладким пончиком: организм обожает получать ценные источники энергии, заключенные в сахарах. Дикому человеку нечто сладкое попадалось не так уж часто. Тогда инстинкты кричали – «Бери, это редчайшая возможность!» Прекрасно осознавая факт вредности такого рода еды, мы продолжаем быть к ней привязанными нашими базовыми инстинктами.
Это еще одна иллюстрация иллюзорности власти сознания над действиями индивида, и мера нашей возможности контролировать и осознавать свое поведение гораздо меньше, чем нам кажется. В качестве примера попробуйте заставить свой мозг сфокусироваться на дыхании и больше ни на чем – так мускул медитации позволит контролировать остальные сферы жизни, и здесь нет никакого мистического секрета.
Люди – это животные, закованные в цикл поиска удовольствий и плохо ощущающие себя между этими остановками.
По мнению тибетского учителя Йонге Мингьюра Ринпоче, счастье – это выбор между дискомфортом понимания своих ментальных привязанностей и дискомфортом возможности быть ими подчиненным.
Казалось бы, что может быть проще? Однако сегодня, чтобы выбраться из колеса привязанностей, не обязательно обретать просветление. Некоторым достаточно научиться на этом зарабатывать: последняя Нобелевская премия в области экономики была отдана за открытия в области поведенческой экономики, раскрутившей колесо денежной сансары до небывалых доселе скоростей.
Источник
