«Я против того, чтобы у художественной литературы учились жить. Она для другого. От нее надо получать удовольствие. Она должна бодрить и заставлять голову работать. А не учить, как вести себя в обществе. Надо быть моралистом не в литературе, а в жизни. Добро надо делать.» — Владимир Сорокин
Середина августа – момент обострения, когда заботливые мамы, будто только того и ждали, начинают иезуитски шептать в уши своим детям «скоро в школу», таскать их по школьным базарам и проверять, что прочитано по списку литературы Марьиванны «на лето». А когда оказывается, что ничего не прочитано, хвататься за голову и орать: «Я в твои годы!». И рассказывать про книжки из серии «Библиотеки приключений», «Детей капитана Гранта», «Всадника без головы» и стонать про советскую классику с прекраааасными иллюстрациями.
Когда я такое слышу, то вспоминаю, что товарищ Сталин любил читать Мопассана, Гоголя, Золя, Достоевского, Уайльда, Чехова и поэзию, мог прочитать до 500 страниц в день, и что? Стал он от этого лучше, гуманнее, добрей? Почему-то в нас крепко сидит убеждение, что книги могут сделать человека лучше. Застряло прямо на уровне спинного мозга. А тем временем нет тому никаких подтверждений. Писатели – это чемпионы среди невротиков, которые с помощью творчества безуспешно пытаются справиться со своими многочисленными страхами, тревогами и комплексами. Чему они могут научить? И должны ли?
Однажды я читал лекцию в известной московской школе. И в конце родители, конечно, стали ахать и охать, жаловаться, что дети ничего не читают. (Кстати, педагоги Царскосельского лицея были уверены в том же самом. Все помнят, кто у них был в учениках?) Я говорю: «А что тут плохого? Ну, не читают…»
Что началось! «Они себя обедняют», «они себя обделяют», «они вырастут неучами», «словарный запас», «мыслительный процесс», «безграмотность» и «опускаются руки». Тогда я спросил, кого бы они хотели видеть в любимых авторах детей. Оказалось, что в первую очередь Чехова. Чехова! Великого, но глубоко несчастного, депрессивного писателя, женившегося на нелюбимой женщине, всю жизнь любившего другую и превратившего свою жизнь в сплошную драму. Как психолог я бы не отделял личность писателя от его творчества. Он абсолютно гениально описал пошлость нашего мира, но зачем детям это читать? Или его прекрасная ирония и самоирония… С точки зрения психолога ирония и самоирония – это агрессия и само-агрессия. Нужно ли это, так сказать, юным душам?
Когда я сам был невротиком, то перечитывал «Братьев Карамазовых» раз в полгода, потому что испытывал потребность в переживаниях и невротических эмоциях. А теперь нет-нет захожу в книжный и прошу порекомендовать мне чего-нибудь позитивного. Меня неизменно отсылают к писателям – сатирикам. Хотя где позитив и где сатира? Правда, есть замечательный Слава Сэ и моя любимая Наринэ Абгарян. Но и их юмор из серии «печаль моя светла…» И все же моя, теперь здоровая, психика больше тянется к Славе Сэ, чем к Алеше Карамазову.
Роль художественной литературы в нашем обществе вообще сильно преувеличина. И при этом еще и понимается превратно. Это всегда чревато…А ведь что такое художественная литература? Это интересные истории, рассказанные хорошим языком. (Как вариант: великие истории, рассказанные гениальным языком). В них нет ответов на вечные вопросы бытия и небытия! Они не раскрывают смысла жизни и не составляют его.
Чехова, как и любого другого писателя, можно и нужно читать, если вы получаете удовольствие от самого процесса чтения. Но писатель – это не мессия, светлый лик которого освещает наши тусклые убогие жизни. Тот же Чехов в книге «Остров Сахалин» описал убийц поэтов-декадентов. И что с того, что они поэты, ценители прекрасного? Убивали они с особой изысканностью.
Есть интересные книги и хорошие писатели. И мы любим их примерно за то же самое, за что уважают талантливых рассказчиков в тюрьме: за то, что они дарят нам радость, даже наслаждение от соприкосновения с увлекательной историей. За то, что с их помощью мы испытываем чувства и переживаем события, которых нам не хватает в нашей реальной жизни. Спасибо, но на этом всё.
И еще один аспект. Понятно, когда событий и эмоций не хватает сидельцам в тюрьме. Тут мало чем можно помочь. Проблема с теми, кому литература заменяет реал, кто еле досиживает на скучной работе, чтобы добежать до читалки или книги, и снова и снова с упоением погружается в воображаемые миры. Когда книга – украшение жизни, дополнение к ней – это нормально, а когда литература и есть жизнь — это уже диагноз. Книга должна дарить радость, а не помогать депортироваться из реальности. Если реальность невыносима, надо работать над тем, как сделать ее лучше, комфортнее, работать над своим восприятием, а не жать на эскейп.
И чего точно не надо делать – так это ЗАСТАВЛЯТЬ ребенка читать.
Если ребенок а) не читает и б) не гуляет с друзьями, беспокоиться стоит только по поводу второго пункта. Социализация прежде всего. Потому что жить человеку нужно не в книгах, а навыки живого общения, умение заводить друзей, влюбляться, ориентироваться в настоящих человеческих отношениях, уметь испытывать эмоции самому – важнее и полезнее, чем читать о них в книгах. Даже самых лучших книгах.
Уважаемые непримиримые мамочки! Не надо так волноваться, говорю вам как психолог и педагог с большим стажем. Не в книгах счастье! Если вы любите читать сами, получаете от этого удовольствие, если ребенок часто видит вас с книжкой, а в доме все полки ими забиты – это не пройдет даром, скажется обязательно, может быть не сразу. Бесполезно и даже вредно нудеть, угрожать, рисовать страшные перспективы тупого безкнижного существования, торговаться («если прочтешь столько-то страниц – я тебе за это…»). Это скорее отодвинет момент сближения ребенка и книги. Хороший вариант – читать детям вслух. И не только Винни-Пуха, но и любые ваши любимые книги, включая «Войну и мир». Вместо телевизора. А с произведениями по школьной программе пусть сами разбираются.
источн. | Михаил Лабковский
